– А… А мысли каштоунов вы тоже читаете? – отчего-то слетает с губ вопрос, и я ловлю его холодную полуулыбку.

– Нет. – отрезает он, и опускает голову к следующей папке, четко давая понять, что наш разговор окончен.

– Я знал, что это произойдет, но не думал, что так быстро… – задумчиво говорит мне Макс, пока мы проходим под аркой со своим стражами, направляясь в сторону леса и заброшенной хижины с Бри.

– А я не думала, что у меня не будет возможности отказаться. – грустно отвечаю я, вглядываясь в лучи закатного солнца, играющие в верхушках деревьев. Я чувствую, что когда-то в прошлой жизни, которую я туманно помню, такие закаты вызывали во мне теплоту и предвкушение вечерней сказки. Но сейчас я чувствую напряжение и поднимающийся внутри страх.

Посланец Дмитрий говорил об искренности, но я ее совсем не чувствую. Как я могу с уверенностью сказать, что преданна Королеве? Я ни разу ее не видела, не знаю ее мотивов или даже обещаний. Простое «поиск справедливости в мире» звучит слишком широко. О какой справедливости идет речь?

Внутри меня борются противоречивые чувства – с одной стороны, я понимаю важность присяги, а с другой – всё кажется каким-то неправильным, навязанным и фальшивым. Мне хочется верить в правильность происходящего, но сомнения упрямо прогрызают себе путь изнутри.

– Что, если моя присяга будет неискренней?

– Что ты имеешь в виду? – рывком останавливается Макс и его светлые волосы ловят солнечный свет, загораясь золотом.

– Посланец говорил об искренности и преданности, но что, если я этого не чувствую?

– Даже не думай об этом. Каждая присяга искренна и… – Он тяжело вздыхает, и меня накрывает новой волной тревожности. – Ты должна знать, что не все выживают после Пещеры Самоцветов.

Мои зубы смыкаются, а брови сдвигаются, в попытке вообще понять, как будет проходить присяга.

– Камни выпускают только преданных королеве. Это особая древняя магия, которая позволяет отсеять предателей. – объясняет Макс.

– Точнее, убить их? – слетает с моих губ.

– Тебе следует осторожнее выбирать слова, и следить за тем, что ты думаешь. – Он демонстративно трогает указательным пальцем свой висок. – До присяги и во время перехода через пещеру самоцветов, тебе нужно быть уверенной в преданности королеве. Ты не должна думать о другом или сомневаться. Если хочешь выжить.

Макс говорит это серьезным голосом, и я считываю волнение в его тоне.

Мысли в моей голове путаются, превращаясь в тугой узел страха и отчаяния. Кожа холодеет. Даже думать нельзя свободно? Как в таком случае быть искренней? Получается, нужно полностью стереть себя, чтобы выжить?

Макс словно замечает, как я бледнею. Его рука ловит мою, теплая, надежная.

– Эй, посмотри на меня. – его голос звучит мягче. – Я не хотел тебя напугать. Я уверен, что ты справишься. Как с присягой, так и с сывороткой.

– Ты хочешь, сказать, что принятие сыворотки тоже может быть смертельным?

– Да, но твои параметры сильные. Ты выдержишь. Тебе не о чем сомневаться или переживать.

Паника накрывает меня удушливой волной.

– Анна. – Макс притягивает меня ближе, обхватывает за плечи. – Дыши. Просто дыши.

Я утыкаюсь лбом в его грудь, вдыхаю запах трав и чего-то теплого, древесного.

– Мы сейчас просто дойдем до Бри. Покормим. Поиграем. Все будет хорошо. – шепчет он мне в макушку, и я чувствую, как теплая волна смывает тревогу.

Он воздействует на меня своими силами.

– Я не хочу, чтобы ты делал это. – говорю ему с горечью, потому что понимаю, Макс старается мне помочь, однако я хочу оставаться сама собой и избегать искусственного спокойствия.

Я поднимаю голову, встречаясь с его взглядом. Янтарные глаза смотрят с нежностью и пониманием. Его большой палец мягко проводит по моей щеке, стирая слезу, которую я даже не заметила.