Марине было почти семнадцать. Она первый раз в жизни попала в больницу, и сразу в отделение с необычным и пугающим названием «Гинекология». Хотя нет, мама рассказывала ей, что маленькой она тоже лежала в стационаре – ей удаляли аденоиды, но тогда ей было примерно лет шесть, она этого просто не помнила.

Что же привело её в это отделение?

Уже полтора года – да, она очень ранняя – Марина встречается со своим Серёжей. Это не потому, что она какая-то развратная. Нет, как раз наоборот. Её очень строго воспитывали родители, выросла она в полной семье, мама и папа инженеры. Ходит она в хорошую московскую школу. Да и вообще примерно с восьмого класса Марина считала себя гадким утёнком – на такую и не посмотрит никто. А вот Серёжа… Это была любовь, причём взаимная, детская, трогательная и чистая. Трогательной и чистой любовь была около года. Потом они обсудили планы на будущее, поклялись быть вместе навсегда и Маринины шестнадцать лет встретили вдвоём на старой даче Серёжиной бабушки.

Там всё и случилось. Не смогли больше только прикасаться друг к другу. «Это жизнь, и она прекрасна», – уговаривала себя Марина. Они были ровесниками, познакомились на турслёте московских школ. Дело было под Наро-Фоминском, на территории одного из пионерских лагерей. Марина в спортивных состязаниях не участвовала, спорт и она – несовместимые вещи. Так, кстати, на всю жизнь и осталось.

Её поставили с другими девочками на кухню. Натянули огромный тент среди сосен – под этим тентом и располагалась их импровизированная кухня. Готовили много, на все школы их района. Серёжа пробежал свою дистанцию по ориентированию на местности, пришёл с другими мальчишками помогать чистить картошку. Труд объединяет, облагораживает, а совместный труд, бывает, ещё и влюбляет. Сквозь сосны на них взирали ангелы, у ангелов всё получилось. Только Марина тогда про них ничего не знала, была комсомолкой – это я вам про ангелов говорю.

Серёжа среди девчонок в своей школе считался видным красавчиком, не одна по нему вздыхала. Высокий, статный, с хорошо развитой мускулатурой и залихватским чубом чёрных волос, он был лидером и заводилой среди мальчишек. Марина же, наоборот, – тихоня, худенькая и невзрачная, как ей казалось.

Хотя, если бы мы с вами присмотрелись к ней внимательно, то увидели бы девочку, которая обязательно расцветёт в будущем и удивит окружающих своей трогательной красотой гадкого утёнка, готовящегося стать прекрасным лебедем. Среднего роста, с почти белыми от природы волосами и бровями, серыми, как ей казалось, бесцветными глазами и пухлыми губами, которые она неизменно обкусывала. Стесняясь своей внешности, Марина старалась особо не высовываться, хотя, если было нужно, везде участвовала, помогала, оставаясь чуть в тени. Но на таких и держатся коллективы – они не лидеры, а костяк, который всегда придёт на помощь.

В больницу её направила врач из районной женской консультации. На плановом приёме Марина, заливаясь краской, призналась, что у неё неровно с месячными, сдала анализы и отправилась на «Соколинку» в отделение гинекологии. От страха она сама не поняла, что с ней – то ли воспаление, то ли сохранение.

Женщины столпились вокруг медсестры или санитарки – Марина не очень в них разбиралась. Одни перешёптывались, другие, напротив, пребывали в ступоре, не зная, что сказать.

– Михайловна, ты зачем это девкам притащила? Напугаешь же молодёжь до смерти!

Возле окна дремала самая старшая в их палате. Ольга Николаевна была беременна седьмым ребёнком. С животом огромного размера, как будто у неё там все семь затаились, она весь день не вставала – ей было нельзя, давала советы другим женщинам, аборты категорически осуждала, с пришедшими на эту процедуру не разговаривала, игнорировала их полностью.