– Так она в Москве?

– В том-то и дело, что не знаю, а позвонить не могу. Давай не будем об этом.

Нагулявшись по Москве, решили ехать в Самару. Проложили маршрут. Решили, что будут ехать не торопясь, с остановками, по принципу «куда глаза глядят». Собирая вещи, Витя взял с собой несколько резных игрушек – вдруг попадутся магазины, где ремесленные товары берут на реализацию, сможет предложить, совмещая приятное с полезным. Собирая сумку, достал и Перевёртыша. Привычно сомкнул концы палочек, ожидая, что деревянный человечек доберётся быстро до верха и улыбнётся ему наконец-то. Жизнь-то его перевернулась и стала совсем другой. Раз, два, три оборота, опа… Не хватило чуть-чуть, человечек обиженно рухнул вниз и печально смотрел на Витю исподлобья.

– Ага, и ты туда же, – вздохнул Витя и убрал игрушку обратно в дипломат.

Выехали засветло, летом на выезде из Москвы всегда пробки. Дачники спешат покинуть родной город, и начиная с четверга выехать беспрепятственно невозможно. Тем более что предстояли длинные выходные. Двенадцатое июня, День России, выпал на воскресенье, поэтому у многих было три выходных, о чём Виктор с Кристьяном заранее не подумали.

Первые пятьдесят километров не ехали, а буквально тащились. Зато хорошо разглядели достопримечательность Новорязанского шоссе – дом-слон. Это невероятное сооружение стоит прямо возле дороги примерно на четырнадцатом километре от Москвы, в городе Островцы. Если трафик хороший, то мимо него пролетают, не заметив, а когда плетёшься в пробке, а тебе навстречу вдруг вырастает огромный, высотой с пятиэтажный дом, слон в расписной цирковой попоне – настолько величественный и красивый, насколько и неуместный в окружающем пейзаже, – впечатление создаётся сильное.

Витя сидел за рулём, ожидая, когда же сможет тронуться дальше, смотрел на слона и думал, что есть в нём самом что-то от этого слона – то же одиночество и неуместность, какая-то бессмысленность существования… Трус он всё-таки редкостный!

Тем не менее к девяти часам они доехали до Рязани, о чём свидетельствовал указатель на дороге.

– Слушай, а давай в Рязань? – неожиданно предложил Кристьян. – Мне, кстати, мама рассказывала, что наши далёкие предки были из-под Рязани. Там село какое-то есть, куда в далёкие исторические времена сослали потомков рыцарей Ливонского ордена. Давай в краеведческий музей заедем, разузнаем? Вряд ли я ещё когда-нибудь тут окажусь, а так матери расскажу, ей будет приятно.

Еляна встала пораньше. У деревни не было никакого сообщения с Рязанью, кроме личного транспорта. Машиной она не обзавелась: живя в Москве, так и не сдала на права, хотя отец уговаривал, а тут и негде было сдавать, хотя машина была очень нужна. Подумала, что со временем решит этот вопрос.

Позавтракала, навела красоту, сделала лёгкий макияж, надела любимое платье. Его Витя подарил ей на годовщину их знакомства в той самой пробке на Таганке, с которой и началось её счастье и одновременно несчастье. У него денег тогда не было совсем. Откуда он это платье взял, так и осталось загадкой. Шло оно ей необыкновенно! Кремовый крепдешин с мелкими полевыми цветочками, вырез обрамлён тройными рюшами разной ширины, по фигуре сидело как влитое.

«Ты словно статуэтка в нём», – говорил Витя, прижимая её к себе.

Она глянула в зеркало и еле сдержала слёзы. Глубоко вздохнула, погрозила себе пальцем, накрасила губы и пошла звонить диспетчеру такси.

До Рязани было около семидесяти километров. Таксисты из большого соседнего села Аляново, что в тридцати километрах от них, зарабатывали доставкой жителей, продуктов, стройматериалов из Головачёва и обратно. В Аляново можно было уже пересесть на автобус и добраться до города, но Еляна собиралась поехать на такси сразу в Рязань. Пусть дороже, но комфортнее, не так уж и часто она ездит.