Но всё это богатое убранство намекает на то, что мы с Ольгой будем спать вместе, если останемся тут вдвоём. Я-то изначально хотел по-джентельменски организовать нам две комнаты, чтобы не возникло таких неловких ситуаций. Но теперь всё, вроде как, располагает к совместной ночи…

– Эм, господин Эдрик… – замялась служанка, когда нас оставили одних. – Вам надо хорошо отдохнуть после всего произошедшего… А я могу поспать и в повозке, если вы мне разрешите… Там же безопасно?

– Брось, Оля! Зачем я заплатил такие деньжищи за номер – чтобы ты в телеге на мешках ютилась? – говорю. – Что я за мужчина буду, если разлягусь на этих перинах, а тебя отправлю на улицу?!

– Тогда вы хотите… Чтобы я осталась? И… Согрела вас?

Она, вроде, постарше меня, но, почему-то, стесняется, как студентка-первокурсница. Но и я тот ещё «альфа-самец». Могу ведь сказать ей: «Конечно! Я тебя спас – давай, расплачивайся натурой». Но моя робость обычного компьютерного задрота никуда не делась.

Я ведь только в играх круто флиртовал с героинями – заранее заготовленными сценаристами фразами, будучи в курсе, что, по сюжету, девушки мне всё равно дадут. А тут передо мной живой человек, которого я не хочу обидеть. И заставлять его «отрабатывать» за своё спасение тоже не хочу. Неправильно это как-то… Не могу так подло поступить с ней.

Блин, вот ведь пропасть! Я же всё сделал, чтобы Оля, которая мне так понравилась, осталась со мной! Даже жизнью ради неё рисковал! Так почему сейчас мнусь, будто школьник?!

– Послушай… – начал говорить я, собрав яйца в кулак. – Я не хочу заставлять тебя «благодарить» меня за твоё спасение… Я бросился тебе на помощь не потому, что чего-то такого ждал. Ты просто мне очень понравилась и была добра со мной… Я решил, что буду козлом, если брошу тебя в беде, и пожалею, если ничего не сделаю… Я совру, если скажу, что не хочу, чтобы ты меня согрела… Но только если ты сама этого хочешь. Если тебе такое противно, я пойму…

– Господин Эдрик, – вымученно сказала она. – Вам не нужно говорить таких слов. Это вы добры ко мне настолько, что я не знаю, почему Небеса ко мне так благосклонны… Я, правда, хочу вам отплатить всем, чем только смогу, но поймите…

Её голова и плечи опустились, ладони мнут подол платья. Ещё чуть-чуть и девушка заплачет…

– Люди, которые так долго заботились обо мне, сегодня погибли, – горько вздохнув, продолжила Ольга. – Они лежат холодные в земле, а я осталась жива вашей милостью… И как я могу предаваться утехам, вкусно кушать и получать подарки, когда они погибли страшной смертью? Я ещё не выплакала всех слёз по ним, и не могу сейчас веселиться… Я очень хочу быть вам полезна, но моё сердце полно тоски. Я не знаю, как отстраниться от неё, чтобы согреть вас как подобает. Простите… Я не должна говорить такое своему спасителю. Но вы бы и так всё поняли, если бы легли со мной в постель…

Ком встал у меня в горле, но я всё ещё мужчина. Раз решил играть в доброго героя, надо вести эту линию до конца. В злого и наглого всё равно не смогу, когда речь заходит об Оле. Она такая хорошая и правильная, что даже факт спасения не даёт мне никакого права принуждать её к чему-либо.

– Я понимаю, – медленно проговорил мой рот. – Было очень низко надеяться на какую-то близость после всего того горя, что ты испытала…

– Нет-нет! Вы не совершили ни одного низкого поступка в отношении меня, господин! – служанка даже выставила вперёд руку. – Но я никогда не была развратной девушкой, готовой броситься в постель малознакомого мужчины. А сегодня ещё такой день, когда моя душа разрывается… Я то радуюсь, что осталась жива и здорова, то убиваюсь горем по тем, кто погиб. Сама не знаю, как мне себя вести, и очень боюсь обидеть вас этим…