Вера отлично знала пришельца. Скрюченная она пошла на кухню, где отыскала ампулу со спазмалгоном. Колоть себя она не умела, но всё когда-то приходится делать первый раз.

Спустив брюки, протерев место марлей со спиртом, она взяла шприц. И только сейчас поняла, что не сможет этого сделать. Игла плясала – адреналин не давал ей остановиться. Следом за иглой начало трясти ногу, потом вторую.

Тихие шаги.

– Мам, ты дома?

– Да.

– Мам? Мам! Ты что? Папа! Пап!

– Не надо.

– Пап! Па-па!

– Не надо. Просто подойди.

Тихие шаги.

– Вер?

– ?

– Давай я.

– Не.

– Давай. Ничего страшного, я всегда маме делаю уколы. Иди к брату. Мама устала.

Тихие шаги.

– Отдай.

– Нет.

– Вер, перестань. Прошу. Не сейчас. Дай, я сделаю.

– Уйди.

– Вера. Прошу. Разреши мне.

Пергамент коснулся её кожи. Мертвец стоял позади. Ноги продолжали трястись.

Она вздохнула и стала медленно выдыхать – укол. Лекарство сразу стало сметать спазмы на своём пути.

Тихие шаги.

Она обернулась. Димы не было. Пустой шприц лежал на столе.

"Алла умерла" полетело сообщение к Наде. Вера поставила телефон на ночной режим.

Поднялась к сыновьям – мама вернулась.

"Ты меня не простишь, да? Я абсолютно один – ты мне нужна", – слова пытались заползти в её засыпающий разум, но подсознание не дало такой возможности и Вера уснула, рядом на кровати сидел мужчина, который только сейчас осознал, что он умер.

Видя безмятежность на лице жены, он задавался вопросом, стоили ли годы с Аллой, утраты семьи. Дима думал, что они счастливы, потому что он всегда понимал слова, которые не сказала Вера^>13. Ему казалось, что он достиг оптимального баланса между двумя женщинами.

После звонка Аллы Вера становилась всё холоднее – её равнодушие пугало. Потому что нет ничего страшнее, чем безразличие в семье – он всю жизнь наблюдал за этим в отношениях отца и матери.

И теперь он осознал, что ничем не отличается от того, кого ненавидел всей душой – отца.

Он готов просить и умолять, теперь, как Вера скажет, так и будет (вот видите, я об этом и говорю, перенос ответственности, удобная вещь!).

Мужчина лег на кровать и обнял женщину – "в последний раз" промелькнуло у него в голове. Впервые за это время он уснул быстро и спал спокойно – женщины, которая гармонично дополняла его жену, больше нет. Страхи и тревоги отошли в тень – завершённость ситуации – успокаивала – он так устал.

Утро отличалось всем от предыдущих повторяющихся. Аллы нет. Семьи нет. Дела нет, если всё сложится. Вера задумалась: "Что дальше?". Но вопрос был сметён, как щетки смахивают снежинки с лобового стекла.

Женщина смотрела вперёд во всех смыслах.

Солнце только ещё думало, выглядывать ему из-за серых пышных туч или нет (как мы в выходные решаем – вставать или ещё поспать), а мальчишки были уже в школе и сестры сидели в машине возле банка. Риелтор с продавцами квартиры подъезжала.

Как она смогла переубедить этих недоверчивых людей, так и осталось её тайной.

Заход в банк, вызов старшего операциониста, ожидание работника службы безопасности отделения, написание заявления о предоставлении аудио и видеозаписи дня, когда закладывались деньги в ячейку. После этого их попросили прийти через три дня.

Риелтор покупателя уже объяснила вчера, что у них попросят время, на исправление дикой ошибки стажёра и ветрености риелтора.

Как она могла подставить своих клиентов под одновременный доступ? Куда смотрели её глаза, когда она видела, что указано в доступе, но заверила:" Всё в порядке, подпишите". Вопросы, которые уже устали кружить в вечном хороводе, наконец остановились. В таких ситуациях сложно поверить, что чего хочет женщина, того хочет и Бог