каркающие слова:

– Маруся-я-я! Да-а-ай сыра!

Птица нагло ходит прямо у собачьей

морды, клюет только сыр «Пармезан», а су-

харики игнорирует. Разборчивая! И ухом

не ведет, что лишь миг – и она может по-

теряться в пасти волкодава.

Что это за птица? Я открываю ноутбук и

ищу птицу с оранжевым клювом. Она! На

фото – наша наглая приживалка. Это чер-

ный дрозд. Надо придумать ему кличку.

Коль уж он приручился и меня за свою хо-

зяйку принимает. Пармезан! Чем не клич-

ка для дрозда?

Адель вернулась из спортзала. Набега-

лась по дорожке. Красная и раздраженная.

И от нее пахнет «Ариэлем». И только в лет-

ней кухне воздух свежий. А на улице он

хрустальный.

Хозяйка собралась в город за покупка-

ми. Таджик Радик моет ее машину.

У Гордика сегодня день рождения. Адель

спрашивает меня, чего я хочу из еды.

– Да спасибо. Все есть. Разве что конфет

дешевых.

Адель молча уставилась на меня. В ее

глазах я читаю недоумение, злость и даже

обиду. И мне кажется, что вот-вот слезы

польются из ее прозрачно-серых глаз.

– Мы даже своим кошкам никогда ниче-

го дешевого не покупаем.

Вечером Адель принесла мне в летнюю

кухню два пакета с дорогими шоколадны-

ми конфетами. А собакам – куры-гриль в

серебристой фольге. И торт из фуагры. Псы

нюхнули торт и отвернулись.

Да, уж!

Таджик со мной не здоровается. Мужик

называется! И я делаю вид, что в упор не

вижу его, занятая своими обязанностями.

Я в доме. Он во дворе. Но мы все же пере-

секаемся, и эти встречи неприятны мне. Он

хмур и неприветлив. И умудряется почти

каждый день припахать меня. По мелочам.

А мне как-то неудобно отказать.

Два гастарбайтера в барском доме, объе-

диненные одним рабским положением, от-

кровенно враждуют!

И я начала закрывать дверь своего го-

стевого дома на ключ, чтобы хитрый азиат

не подбросил мне чего-нибудь из хозяйско-

го дворца. Украшения дорогие, например,

швейцарские часы или мобильные теле-

фоны, разбросанные по всему дому. Чтобы

не подставил меня. Он в дом не заходит, но

моет машины в гараже, который под домом.

И там есть вход в цокольный этаж. Если за-

хочет – проникнет.

Надо же! Увидел во мне, приехавшей

из Украины, даже не ровню, а человека,

еще ниже по уровню жизни. И, как всякий

холуй с психологией раба, начинает меня

принижать. Грузить. А перед хозяевами —

на задних лапках.

Интересно за всем этим наблюдать. Ско-

ро хозяева свалят в Москву.

Как будут разворачиваться события, и

не представляю. Надо красиво выйти из

этой ситуации. А то я себя знаю. И ментов

на него могу натравить, и вольер забыть за-

крыть… Если меня все это достанет. Но тог-

да меня выпрут досрочно. А мне еще полго-

да надо ишачить за квартиру.

Адель меня предупредила, чтобы я тад-

жику не говорила, что я из Украины. Иначе

участковый с меня будет брать по пятьсот

рублей за нелегальное трудоустройство.

С меня возьмешь! Шиш! Адель еще не

знает, что этот участковый пойдет у меня

по статье за вымогательство.

Ой! Опять занесло меня! Я тут «хто»? Я

же филиппинка, безмолвная, безропотная

и беззащитная! Качать права? Какие пра-

ва? На баррикады с метлой и поролоновой

губкой? Смешно!

Сегодня у нас был шоппинг. Ездили в

Геленджик. Сначала Адель выложила кру-

глую сумму за спортивную одежду в мага-

зине «Адидас». Набрала курточек с мехом,

без меха, костюмов спортивных, обувь. За-

валила пакетами весь салон машины. Она

любит марки «Найк», «Пума», «Адидас».

Это я уже просекла, с утюгом в обнимку. И

по безмозглой стирке.

Почему безмозглой?

Стирка беспощадная, ежедневная. Ма-

шинка работает постоянно. Все новые вещи

через несколько стирок становятся секонд-

хендом. Черный шарфик «Адидас», кокет-

ливо повязанный на шее Адель при встрече