И в этот момент в кабинет вошли директор с главбухом. По их лицам было понятно, что за те несколько минут, пока они отсутствовали, случилось что-то ужасное.

– Тю, – сказал Григорий Львович и стукнул себя кулаком по лбу. – Я ж совсем забыл, – тут, как заправский артист он выждал паузу. – У нас теперь все можно купить только по купонам.

– По каким купонам? – не понял Сергей.

– По таким! – Директор полез в карман пиджака и вытащил оттуда, словно фокусник, какой-то смятый розовый листок, расчерченный на множество квадратиков. Посередине листа синела большая круглая печать. – Теперь мы торгуем только вот по таким фантикам. Карбованцам, будь они не ладны… Другая валюта нам не треба. – Директор не мог скрыть клокотавшей в нем злобы. – Ни доллары, ни фунты, ни рубли. У нас теперь своя незалежна валюта. Короче, ничего у нас с тобой, друг ситный, не выйдет.

– Как не выйдет, как не выйдет, мы же вроде обо всем договорились, – растерянно запричитал Сергей. – И по количеству, и по цене… – Он не мог поверить, что все вот так вдруг может мгновенно закончиться, как сладостный сон, который внезапно прервала зловещая трель ненавистного будильника.

– Ну, мало ли о чем мы договорились. – Директор старался держаться независимо. – Грошей-то у тебя нема. Вот это, – он похлопал по саквояжу, – для нас не деньги. На черном рынке – деньги. И у частников – деньги. А у нас – нет. Мы ж государственное предприятие. Пока… Вот государство о нас и печётся. Боится, чтоб мы, не дай бог, кому чужому свой товар не сплавили.

Да, это был удар… Прям под дых. Даже ещё ниже. Такого подвоха от, казалось бы, порядочного директора винзавода, с которым они только что так мило беседовали, попивая разные благородные напитки, Сергей не ожидал.

Что ж теперь делать? Что? Ни черешни, ни вина… Одни пустые разговоры. Все, пора домой возвращаться. Хватит с него этой коммерции. Сыт по горло. Сергей встал и, не попрощавшись, направился к выходу.

– Деньги забыл, – окликнул его директор, возвращая саквояж. Ему самому было очень неловко за случившееся. Да и терять такого выгодного клиента было тоже обидно.

– Сейчас я машину вызову, чтоб вас в город отвезли, – сказал он Сергею. – Вы уж не обессудьте. Такие, блин, времена.

– Времена не выбирают, в них живут и умирают, – вдруг произнес Сергей пришедшую на память, как нельзя кстати, строфу из стихотворения Александра Кушнера.

Все, хватит клянчить, хватит ныть, хватит заниматься тем, что тебе абсолютно не свойственно. «Большей пошлости на свете нет, чем клянчить и пенять…» Завтра же едем домой!

11

Но… Уже на обратном пути в город Сергея стали одолевать некоторые сомнения, постепенно переходящие в терзания: а, может, он и не прав… может, нужно еще чуток повременить. В конце концов, край-то богатый. Ну, пролетели они с черешней, ну с вином вышел облом, но что-то, же хорошее, нужное, полезное, выгодное здесь должно быть. Безусловно, должно! Но что?

…Эх, ГАЗ-69, эх, горный «козёл». Эх, чудо – машина! Все внутренности вытрясла… Куда ж несёшься ты? Дай ответ. Не даёт ответа. Летит мимо всё, что ни есть на земле: горы, реки, водопады, лисы, косули, куропатки, черешневые сады, изумрудные виноградники… Голова просто кругом… от всех этих красот…

Да, не надо было столовые вина с портвейном мешать. Ох, не надо…

– Э, да вы батенька, пьяны! – Директор рынка презрительно и даже как-то брезгливо взглянул на ввалившегося в его кабинет Сергея, волочащего за собой помятый, как и он сам, саквояж. В дороге от жары и абсолютно бессмысленной, но столь приятственной дегустации крепких напитков его действительно малость разморило.