Жесть.

Чем они вообще занимаются?!

Я же просил Алёну, чтобы присмотрела! Накормить, почитать полезную книжку, уложить на дневной сон. Всё!

Пальцы потянулись выключить видео, позвонить нерадивой няньке, и высказать ей свое мнение! Мало того, что секретарь из неё – жуть, так и нянька не лучше. И я почти сделал это, но…

Алиса смеется. Кружится по комнате в этой юбке, танцует с Алёной.

Та-а-ак, уже не танцует. Уже стягивает с «прекрасной няни» туфли на шпильках, и пытается смешно ходить в такой обуви. В обуви, которая ей и не по размеру, и не по возрасту.

Упадет. Сломает себе что-нибудь. Зачем я оставил Алёну с дочкой? Она же чокнутая, она же…

… она, смеясь, наклонилась, и держит Алису за руки. Помогает идти в туфлях. Они спадают с ножек Алиски, и обеих девчонок это веселит еще сильнее…

– Продолжим? – вернулся за стол Игнатенко, и я с сожалением отложил смартфон.

Переговоры я продолжил, хотя мне гораздо интереснее смотреть на Алису. И… на Алёну…

Встреча длилась, к ней присоединялись новые лица. Пришлось поехать в банк, и провести экскурсию по главному офису, и по одному «выставочному» отделению. И я обязан был присутствовать, и возглавлять всё это. Что я и делал. Но в любую свободную минуту включал доступ к камерам, и смотрел в смартфон на то, как…

… Алёна достала тюль из шкафа, прикрепила к Алисе как фату, и они устроили фотосессию.

… а теперь уже Алёна в фате, и Алиса неумело щелкает её на камеру телефона.

… Алёна достала конфеты, хотя Я ЖЕ ПРОСИЛ ЭТОГО НЕ ДЕЛАТЬ, и… так, стоп, они их не едят! Моя секретарша достала кусочки фольги из обертки конфет, и учит Алису делать из них паучков.

… а теперь они обе вырезают снежинки из бумаги, и лепят их на окна…

Спать Алису никто не собирается укладывать. Да и вряд ли Алиса смогла бы оторваться от Алёны, даже чтобы час-другой вздремнуть. Даже камеры это передают идеально – моя дочь в восторге! Влюблена на всю катушку, и нашла себе кумира.

Черт. Я олень. Зря я приказал Алёне побыть с дочкой. Очень зря. Яна, хоть и пытается временами пролезть в мою кровать, к своей обязанности подходит так как нужно – отстраненно, чужой же человек: читает, кормит, умывает, одевает, убирает игрушки, и тому подобное. Яна не устраивала для Алисы балаган с цыганами и медведями. И дочка знала, что не стоит привязываться к Яне, которая вылетит из дома в любой момент.

А теперь что?

– Ерунда, – пробормотал я, руля к дому, – сколько Алёна с Лиской времени провела? Шесть часов? Мизер. Алиса спокойно перенесет то, что Алёна в моём доме больше не появится. И скучать не станет.

Черт его знает почему, но в квартиру я зашел на цыпочках. Разулся, и словно вор начал красться по коридору. Заглянул в игровую – никого. Но чувствуется, что дома я не один.

Приоткрыл дверь в спальню Алисы, и увидел их.

Алёна на кресле, на её коленях полулежит Лиска. И Алёна ей читает, забавно меняя голоса:

«– А еще смотри не заблудись, – продолжал Маттис.

– А что мне делать, если я заблужусь?

– Найди нужную тропинку.

– Ясно, – сказала Рони.

– И еще смотри не упади в реку.

– А что мне делать, если я упаду в реку?

– Выплыви.

– Ясно.

– А еще смотри не загреми в пропасть. – Маттис вспомнил о той бездонной пропасти, которая возникла в ту ночь, когда молния ударила в разбойничий замок»

Алёна вдруг прервалась, повернула голову, и… улыбнулась мне. Открыто, без язвительности, хотя огонь чертовщинки в её глазах искрится.

– Алиса, папа пришел, – она погладила дочь по щечке. – Максим Вадимович, мы тут «Рони, дочь разбойника» читаем. Присоединитесь? Давайте я за Рони, а вы – за Маттиса, а то я не справляюсь?