– Засиделись мы! – воскликнул Лазарь Тимофеев.

– Хотим, батько, в поход! – зашумел круг.

– Добре, соколики! На Волгу! На бояр и воевод!

– С тобой, батько, смерти не боимся!..

Степан Разин смотрел на удалые лица, кровь закипала в его жилах. Он скинул кафтан:

– Держи, Фрол! Эй, Петра-казак, выходи с атаманом в схватку!

– Загублю, батько, кто тогда на Волгу хлопчиков поведёт!

– Эй, Петра, – смеялись вокруг, – слово скажешь – не воротишь, ступай в круг, снимай рубаху!

– Эх, на людях и смерть красна! – коренастый казак вышел к атаману в одних шароварах.

– Вразумись, Петра! – смеялись вокруг. – Беги до дома, пока атаман рубаху сымает!

Взялись валить кто кого. Не сразу Степан Разин одолел соперника. Хоть и был он на полголовы выше, да жилистый казак так вцепился, что атаман долго не мог оторвать его от земли. «Держись, батько!» – рычал тот как зверь. «Го, Петра! Уж тебя помну немного», – сжал зубы атаман, приподнял казака и повалил.

– Кто ещё с атаманом сойдётся? – оглядел круг есаул.

Степан Разин смахнул со лба пот, помог подняться побитому товарищу.

– Эх, Петра, гож казак!

– Батько, за победы казачьи пора чарки поднять! – весело сказал тот, обнимаясь с атаманом.

– Чарку с атаманом и мы поднимем, а бороться ни!

– Эй, казачки, сходись в схватке, атаман награду жалует, – выкрикнул есаул. По традиции первыми стали мериться силой молодые казаки, а за ними все желающие. Веселье началось!

Атаман с есаулами ушёл в станичный курень. Стол был празднично накрыт. В центре – большое золочёное блюдо с рыбой. В серебряной посуде с восточным орнаментом дымилось свежее мясо. На треножнике – котёл с ухой. Персидские пиалы и кофейники-турки, деревянная посуда с дичью, глиняные горшки с узваром20, серебряные ендовы21 с мёдом. Всё это изобилие утвари было добыто в боевых казачьих походах.

– Эй, други, весть о походе не должна утечь!

– Чуем, батько! Всем сказано помалкивать!

– Добре!.. Войско надо крепить!

– Слава твоя по всей Руси, атаман, люди идут к нам из донских городков.

– Со всех сторон тянутся!

– Черкасы запорожские идут.

– Гулящих людей22 с Волги каждый день принимаем.

– Всех приму с распростёртыми объятиями. Казны казацкой не жалей, Фрол, сабли и ружья всем справляй.

– Уже больше трёх тысяч войско собралось. Шалаши да землянки ладим. Казны не хватает: на пушки бережём. Оттого многие пришлые только вилами да топорами вооружены.

– А ну, кличьте кого с Волги!

Пришёл в избу огромный безбородый детина. Поклонился в пояс, атаман его спрашивает:

– Откуда, хлопец?

– С саратовского уезда, атаман-батько! Из кузнецов буду, Трофимом величать!

– От кого убёг, Трофим?

– Вот какое дело, атаман-батько! Убёг я от барина. Бил плёткой нещадно, еле жив остался!

– Такого оглоблей не убить! – посмеялись есаулы.

– Чем не угодил?

– Лошадь споткнулась под барином, а он меня обвинил, подкова, вишь, плоха…

– Какое ж тебе оружие дать, детинушка? – задумался атаман.

– Может, мне булаву железну, атаман-батько?

– Булаву? – от громового смеха чашки запрыгали на столе.

– Такой булавы ещё не отковали, молодец…

– Если только у Ильи Муромца одолжить, – продолжали хохотать.

– Пушкарём будешь, Трофим, обучим.

– Ваша воля, атаман-батько!

– Много с Волги таких богатырей, батько, – сказали есаулы, посмеиваясь в сторону ушедшего молодца.

– Добре, други, зовите певцов и плясунов.

Пришёл седой казак с бандурой, защипнул струны, изба наполнилась сочными звуками, полилась песня:

Как по морю, морю синему,

По тому морю, по Каспийскому

Завиднелась в море лодочка.

Не простая лодка, разъездна-косна;

Хорошохонько лодка изукрашена,

Бурсын, жемчугом лодка изунизана,