Будущий спаситель царства от неизвестно чего и кого тащился по пыльной улице. Здесь дома были попроще, заборы пониже, из горбыля и досок, а местами оградкой служил плетень из тонких жердин. Живот недовольным бурчанием периодически напоминал, что не плохо бы и поесть. Еда, к сожалению, на дороге не валялась, и шансов подкрепиться становилось всё меньше. Ноги от длительной топотни отяжелели и совершенно отказываясь идти. Поэтому, когда за углом обнаружилась вывеска: «Трактиръ „Три богатыря“», они, эти самые ноги, не дожидаясь указаний сверху, самовольно повернули к раскрытой двери.

Словно чёртик из коробочки появился хозяин заведения. Худой и длинный словно жердь, с бесцветными бусинками глаз и жиденькими, расчёсанными на прямой пробор, волосами. И хотя глаза его смотрели с подозрением, физиономия просто лучилась радушием. Пусть посетитель хоть на чёрта лысого похож, лишь бы деньги оставил.

– Чего желаете?

– Поесть бы, – робко проговорил Санька и еле слышно добавил: – Правда, с деньгами проблема.

– Не подаем-с.

Только что широко улыбавшееся лицо презрительно сморщилось и обернулось небольшой, но заметной лысиной.

– Может сделать чего? Дров там нарубить или водички поднести? – всё так же нерешительно попробовал заинтересовать излучающий ледяной холод затылок Санька. Унижаться было противно, но уж очень хотелось есть. Не получив ответа и потоптавшись ещё немного, он решил зайти с другой стороны.

– А если вещь какую? Вместо денег.

Трактирщик, не торопясь, развернулся, с минуту раздумывал, словно решая, стоит ли вообще связываться с таким оборванцем, затем пожал плечами и нехотя процедил:

– Валяй.

– Вот, золотая. – Санька поспешно снял с шеи цепочку, подаренную тёткой на окончание школы.

Будь он более внимателен, то заметил бы, как на мгновение наружу проступило плутовское нутро хозяина. Глаза дёрнулись из стороны в сторону; не смотрит ли кто, и тут же его физиономия приняла прежнее, скучающее выражение.

– Безделица, – сказал он и сунул цепочку в карман. – Трёшка, не больше.

Из сказок, да небрежно пройденных учебников по истории, в Санькиной памяти осталось только то, что в старину имели хождение золотые и серебряные деньги, да перед революцией рубль был жутко дорогим. Поэтому, цена могла быть названа любая, главное обед. А ещё сдача. Будут деньги на первое время. И он торопливо шагнул за хозяином в трактир.

Проглотив в один присест жиденький супчик, Санька отвалился от стола. По всему организму разлилась приятная слабость, потянуло в дремоту. Хотелось просто сидеть и сидеть, однако на улице смеркалось, и нужно найти хоть какое-нибудь пристанище на ночь.

– Эй, уважаемый, – позвал он. – Давай рассчитаемся. А то идти пора.

«Уважаемый» нехотя отклеился от стула.

– Можно и рассчитаться. Значит так. Сорок и сорок – рупь сорок. Спички брали; два сорок. Водочка опять же. Ах, не брали водочки? А жаль. Да, вот ещё пирожок лежит надкусанный. Как раз три рублика и набегает. Так что, в расчёте мы с тобой. Иди дружок, иди.

С минуту Санька вникал в сказанное, переводя взгляд с пустой тарелки на откровенно бесстыжую рожу. Для чего-то дважды, в уме, повторил и пересчитал сказанное. Наконец до него дошло, что на стене этого заведения табличка «Предприятие высокой культуры обслуживания» никогда не висела, и вешать её никто не собирается, а над ним просто издеваются. Таких наглых выходок он и в прежней жизни не спускал и, не на шутку обозлившись, сгрёб нахала в охапку.

– Либо ты отдаёшь деньги, либо я тебя тут сейчас по столу размажу, – угрожающе произнёс он.

– Пусти. Договоримся, – просипел полузадушенный хозяин.