Вокруг себя я слышу восторженные возгласы. До меня доходит: все остальные попали в университет, а я – нет.

– Керри? Что там написано? – рука Тима лежит на моем плече, удерживая меня. Я открываю глаза и пытаюсь читать по его лицу, потому что он тоже только что открыл свои результаты.

ААА.

Вау. Один из нас все-таки станет врачом.

– Черт возьми, Тим, ты сделал это! – я обнимаю его, целую в губы, и он целует меня в ответ.

– Подожди, – он отстраняется. – А что у тебя?

– Не порти момент.

Но он выхватывает у меня листок и тупо смотрит на него. Сколько времени ему потребуется, чтобы переварить это?

Несмотря на то, что какая-то часть меня ожидала неудачи, зафиксированной на бумаге, она шокирует. На первом экзамене – это была химия – я чувствовала, что парю в аудитории над самой собой. Как бы я ни пыталась сосредоточиться на расчете парциального давления, все это казалось неважным. И думала я только о Джоэле Гринуэе и о том, что он тот, кого я ждала всю свою жизнь.

Любовь была виновата в оценке В.

Разбитое сердце было виновато в оценке С. Однако я действительно удивлена, что не получила U.

– Это ошибка! – лицо Тима – воплощение праведного негодования.

– Я сама все испортила, Тим. Результаты на самом деле даже лучше, чем я ожидала.

– Но я думал, что происходящее после экзаменов было спектаклем! И ты просто притворялась, что все прошло плохо, – он пристально смотрит на бумагу, словно может изменить буквы телекинезом.

– Нет. Я действительно облажалась.

Он начинает расхаживать по игровой площадке, как белый медведь, слишком долго запертый в зоопарке.

– Мы подадим апелляцию…

Я молчу, и он продолжает:

– Или… Позвони в университет и узнай, примут ли они тебя с такими оценками. Или пересдай, подай заявку на следующий год…

Я качаю головой.

– Мне нужно было получить ААА, не меньше. И они не будут рассматривать возможность пересдачи, ты же знаешь. Но я в порядке, Тим. Все нормально.

– Нет! Это не нормально! – голос у Тима пронзительный, и я терпеть не могу, когда он так расстраивается. Хотя в моем животе тоже возник крошечный клубок негодования, желающий, чтобы Тим смог успокоить меня.

– Тим, в жизни есть нечто большее, чем быть врачом.

Это заставляет его замолчать.

– Для других людей, Керри. Но не для тебя. У тебя не было причин потерпеть неудачу.

Однако причина есть, просто я никогда не смогу сказать ни ему, ни кому-либо еще.

– Мы не можем позволить этому испортить тебе праздник, Тим. Ну же! Давай доберемся до «Задницы», пока у них не закончилась выпивка.

Мы следуем за группой учеников к набережной.

Тим до сих пор не позвонил своей маме, чтобы сообщить о результатах, хотя она будет на взводе от ожидания ответа. Она хотела, чтобы он стал врачом, даже больше, чем он сам.

Я заставляю его воспользоваться для звонка телефонной будкой на пирсе и, пока жду снаружи, стараюсь не представлять, каким был бы этот день, если бы тогда я прошла мимо. Альтернативная реальность, в которой меня не было в Лаунсе в канун миллениума, и Джоэл умер. И мы никогда не были вместе, и он не разбил мне сердце, а на листе результатов, засунутом в мои джинсы, теперь было бы напечатано: ААА…

Но даже с ABC я все еще могу на что-то рассчитывать. Возможно, не на Манчестер. Не знаю, хочу ли я сейчас приключений. Отчаяние, которое я испытала после того, как Джоэл бросил меня, изменило меня почти на клеточном уровне, и я жажду комфорта знакомых вещей и людей, которым могу доверять.

– Готово, – произносит Тим, выходя из телефонной будки.

– Что она сказала? – интересуюсь я.

– Она была в восторге.

Чего не скажешь о нем.

– В чем дело, Тим? Если речь идет о моих результатах, я очень рассержусь. Ты заслужил свои оценки.