Проехав от школы еще немного вверх, она остановила машину на площади у городских ворот и вышла. Далее ее путь лежал мимо величественных платанов, окружавших плоскую площадку, где мужчины пенсионного возраста играли в металлические шары. Как по команде они остановили игру и повернули головы в ее сторону, наблюдая, до чего ловко переставляет она свои длинные ноги на тонких высоких каблуках. Пожилые спортсмены еще долго смотрели ей вслед, щелкая языками и одобрительно покачивая головами.

Пройдя через раскрытые настежь массивные городские ворота, барышня устремилась на главную улицу Старого города, ведущую на вершину холма. Строго говоря, назвать эту булыжную дорожку улицей можно было лишь с натяжкой. Ее ширина была так узка, что ходить по ней следовало с осторожностью, иначе можно столкнуться с идущим навстречу. Правду сказать, теснота здесь никого не напрягала, наоборот, придавала этому месту своеобразную особенность.

Наконец барышня увидела искомую дверь и вошла. Это был цветочный магазин. Здесь ее уже ждали и, улыбчиво поздоровавшись, вручили пышный букет. Его составляли цветы всех сине-голубых и сиренево-фиолетовых оттенков. Выделялись большие и маленькие колокольчики, акониты, ирисы, анемоны, люпины и разновеликие соцветия лаванды. Множество цветов было в букете, отсутствовали только васильки, они в этих местах являлись редкостью.

Расплатившись, девушка взглянула на часы и поняла, что довольно серьезно задержалась и, скорее всего, Марк Шагал, а именно ему предназначались синие цветы, сейчас находится не дома, а прогуливается по тропе, окружающей городскую стену. Тропа эта проходила вдали от туристических маршрутов и тянулась по краю крутого, почти отвесного склона холма, вилась между деревьями и каменными стенами домиков, петляла, спускалась и поднималась. В это время художник имел привычку почти ежедневно бродить по ней, чтобы, как он говорил, привести в должное состояние старые кости, а заодно поискать подходящую натуру для будущих картин. Он любил наслаждаться потрясающей панорамой, открывающейся с крепости. Часто, желая запечатлеть понравившееся, он останавливался и делал наброски в небольшой походный блокнот.

Девушка вышла из Старого города и двинулась по этой тропе. Солнечный свет, разлитый в воздухе, был такого чарующего качества, что сразу становилось понятным, почему многие живописцы выбирали для творчества именно эти места. По дороге ей встретились два художника, работающих у мольбертов. Шагала среди них не было, и она продолжила путь далее. Осторожно ступая мимо зарослей ежевики, она улыбалась и думала: «В общем-то, не так уж плохо, что я задержалась, зато теперь мы с художником увидимся с глазу на глаз, и некому будет контролировать наш разговор, как обычно бывает на вилле». Самонадеянная красавица любила поговорить и даже иногда поспорить о живописи с великим Шагалом. В ближайшем будущем она планировала стать искусствоведом и, когда случалось им оставаться наедине, задавала ему вопросы. Ее интересовало: почему герои его картин часто ведут себя, будто находятся в невесомости; отчего цветы и деревья не растут на земле, а парят в пространстве; и как объяснить такое обилие синего цвета и его оттенков на полотнах художника. Шагал относился к этой девице благосклонно и терпеливо отвечал, видя в ее наивных вопросах неподдельный интерес к его творчеству, и это в ней ему особенно нравилось.

Блуждая с огромным букетом по тропе, вьющейся вдоль стены, барышня притомилась, но ей так и не удалось встретить Шагала. Сильно огорчившись, она наконец осознала, что впустую потратила столько времени, но еще сильнее досадовала, что свидание с художником будет в присутствии его жены. Понимая, что за незваный визит ее непременно ждет осуждающий взгляд Бродской, девушка немного робела. Стараясь оттянуть встречу со строгой дамой, она решила немного отдохнуть и выпить чего-нибудь холодненького в баре знаменитой гостиницы «Золотая голубка», раз уж все равно задержалась.