– Он не упоминал, что именно хочет изменить? – я уже совершенно ничего не понимала. Куда мог исчезнуть Лаэрт? Что он хотел сделать?

– Не люблю лезть в чужие дела, – хмурился Меллариус. – Похоже, вы думаете, что я только и делаю, что прошу пчел собирать мне сплетни по округе. Они занимаются нектаром. Они делают мед. Вполне достаточно задач, чтобы прибавлять к этому слежку за чужими мужьями. Если что-то видят между делом, рассказывают мне, но специально просить их преследовать кого-то я бы не стал.

Самая длинная речь из всех, что пчельник произносил в моем присутствии до сих пор. И, разумеется, это отповедь. Потупившись, я промычала извинение.

– Я вовсе не считаю, что вы сплетник, просто мой муж пропал. Разве не естественно пытаться узнать как можно больше в такой ситуации?

Мужчина, казалось, смягчился немного. Он буркнул:

– Спросили бы у Кэсс, может, она что видела.

– Я… я решила, что не стоит ее беспокоить без крайней необходимости, – последовал дипломатичный ответ. Лучше уж так, чем признаваться, что ведьма меня пугает и соваться к ней лишний раз вовсе не хочется.

– Кэсс женщина странная, – какая-то непонятная эмоция промелькнула на его лице, – но знает много. Хотите разобраться, спросите ее.

– Может, вы можете помочь мне с этим?

Он скривился так, словно я предложила залезть в чан с ядовитыми змеями и там искупаться. Торопливый отказ звучал непривычно, учитывая размеренность речи пчельника. Взглянув на него, сосредоточившего все свое внимание на остатках чая в кружке, я ахнула:

– Это Кэсс! – осенило меня. – Кэсс была вашей невестой и отменила свадьбу.

– Дело давнее, – неубедительно отмахнулся Меллариус. – Мед я принесу вечером. Оставлю на крыльце.

Он сбежал с такой поспешностью, что можно было предположить, будто бы я хищный зверь какой-то. Оставшись одна, я долго сидела на бревне и смотрела на остатки догорающего костра. Надо же… Угрюмый пчельник, оказывается, состоял в романтических отношениях с ведьмой. Интересно, почему они расстались? Впрочем, еще интереснее другое: куда делся мой непутевый муж? Не слишком похоже на побег, он явно собирался вернуться. Что-то случилось с ним в городе. Мизил город большой, где мне искать одного-единственного мужчину? И стоит ли? Да, он мой муж, но мы не близки. Мы первые встречные, едва знакомые друг с другом. Должна ли я жертвовать своим временем и силами, чтобы помочь почти чужому человеку?

Не знаю… Я не знаю, что мне делать. Я осталась совсем одна и помощи ждать неоткуда. Как бы я ни хорохорилась, делая вид, что у меня тут целая группа поддерживающих меня друзей, на самом деле и жабам, и лягушкам, и ласточке до меня нет никакого дела. Я принцесса и я впервые в жизни предоставлена сама себе. Никто от меня ничего не требует, никто ничего не ждет, но никто и не накормит меня, не заштопает мне платье.

Юркая ящерица пробежала мимо, шмыгнула в траву. Нет, сидеть и ждать тоже нельзя. Это худшая из возможных тактик. У меня есть ежевика, значит, нужно ее продавать. А если повезет, разузнаю что-нибудь в городе. Только прежде стоит вымыться. Торговля это, прежде всего, лицо. У опрятной и приятной глазу продавщицы скорее что-нибудь купят, чем у оборванки. Вымыться, причесаться, как сумею, и почистить платье. Начну с этого. А потом возьму свою корзину и отправлюсь в город.

Воду в бочке трудно назвать горячей, но она и не холодная – прогрелась на солнце. Ну и славно. Кажется, современные врачи говорят, что в горячей воде вообще мыться вредно. Вот только… как же быть с волосами. Они хоть и короткие, но нуждаются в мытье. До сих пор я мыла их простой водой, решив, что каменное мыло не лучший вариант, если, конечно, я не хочу облысеть к девятнадцати годам. Теперь же вопрос стоял ребром: волосы нужно мыть. Ну не брюквой же это делать! Вместо зубного порошка и щетки из свиной щетины я пользуюсь веточками, но ведь мыться ими невозможно. Пойти к Кэсс и попросить лишить меня остатков волос? Свои преимущества в этом есть, ухаживать станет гораздо проще: тряпочкой лысину протерла и дальше побежала.