Ребенок, не имеющий права на собственные чувства, вынужден чувствовать то, что ему велят родители, учителя или любые другие люди. Они говорят ему, кто он такой, и он покорно принимает навязанную ему роль. Он перестает ощущать собственное бытие.

Взрослые не всегда точно знают, что именно необходимо ребенку. Нам все равно, что за картинка нарисована на тарелке, из которой он ест, – слоненок или медвежонок, но для трехлетнего малыша это вопрос первостепенной важности. Он устраивает истерику, потому что он хотел тарелку со слоненком, синий стакан, розовую вилку, неподтаявшее масло и пиццу без подгорелого краешка… Мы сердимся и недоумеваем: нас в его возрасте никто не спрашивал, чего мы хотим и чего не хотим. Нам кажется, что своими капризами он осложняет нам жизнь. Но для него все эти «мелочи» имеют огромное значение. Прислушиваясь к нему, мы помогаем ему развивать его вкусы и предпочтения – даже в тот неизбежно наступающий период, когда он сегодня заявляет нам, что обожает грибы, а завтра утверждает, что ни за что не возьмет их в рот.

Склоняясь к тому или иному выбору, он ищет себя. У него есть свои предпочтения, и он их выражает. Тем самым он учится осознавать, чем именно он отличается от других. Он выстраивает свою идентичность, учится ее чувствовать. В современном мире многие взрослые не умеют принимать решения, бесконечно сомневаются, не зная, что выбрать, колеблются, куда лучше пойти ужинать – в пиццерию или в китайский ресторан, и добровольно отдают свое право выбора другим людям. Это означает, что они плохо осознают собственную идентичность.

Эта расхожая фраза, которую часто приходится слышать, казалось бы, сводит на нет все вышесказанное. На самом деле она выдает непонимание того, что такое детские эмоции и детские потребности. Внимательное отношение к эмоциональному состоянию ребенка вовсе не означает, что родители должны немедленно выполнять любую его просьбу.

Конец ознакомительного фрагмента.