Сказки, где герои сталкивались, обманывали друг друга, разрушали, но всё равно находили что-то важное. И всегда расставались. Её мужские персонажи напоминали ей её соседа. Кажется. И бывших. Может, поэтому она и не могла уснуть: он был словно вышедшим из её же недавно опубликованного сборника, вобравшего в себя её неразделенную боль.

В тишине она закрыла глаза и тяжело вздохнула. “Вот так и закончится, никакой драмы, никакой там полиции, спокойно, – подумала она. – И сборник надо у него забрать, не знаю, что на меня нашло”. Да уж, искренность – это роскошь, на которую у неё не хватило бы биткоинов. А сон – бесплатен.

***

Сны ей снились странные, потому что она проваливалась в них так глубоко, что ничего не могло ее разбудить. В сером тумане на нее вышли две тени.

И тут одна тень заговорила, очень приглушенно и искусственно, как оно бывает во сне:

– Я – шёпот в ночи, который никто-никто не слышит. Я – тень, и я скольжу по кромке света.

Я была первой. Первой и останусь. Я создана из пыли звёзд, а не из чужого ребра. Я не склоню головы перед чьими-то законами, не приму ни золотых цепей, ни золотых клеток. Я – дыхание свободы, унесённое ветром из Эдема, оставившее за собой лишь шёпот имени, которое боятся произносить, в грехе боясь собственных же отражений.

Я бродила по пустыням, я видела тьму и пропасть. Но я не боюсь её, потому что тень моя— моя сила. Они зовут меня стервой, ведьмой, потому что я не подчиняюсь! Они боятся меня, потому что я знаю себя. Я видела края мира, где ветер шепчет о том, что было до начала времён. Я помню древние пути, по которым шли те, кто не боялся быть изгнанным. Тьма – это не враг, а зеркало, в котором не видно отражений, но видно свою суть. Они зовут меня именами, которых сами не понимают, но тьма зовёт меня своим ребёнком, а крики и слезы – мои дети.

Я прячусь внутри тебя, в твоих снах, в твоих сомнениях… Каждый раз, когда ты хочешь уйти от мира, убежать от чужих взглядов, это я веду тебя. Я всегда с тобой, не предаю, не отворачиваюсь, когда все остальные отворачиваются. Но ты боишься – боишься меня, боишься себя; мира. А ведь ты рождена для того, чтобы быть свободной, чтобы идти туда, где никто не ходит, чтобы разрушать, когда хочешь создать новое.

Ты боишься быть изгнанной, но разве не в этом искупление? Разве не в изгнании человек становится самим собой? Посмотри на себя: ты прячешься от того, что в тебе сильнее всех их, что страшит их, потому что они не умеют быть ни дикими, ни свободными. И разве страх это – их… или твой?

Тьма… ты боишься её, но что есть тьма, если не начало всех путей? Разве не в бездне души человек находит Бога? Помнишь ли ты Иова, который, оказавшись в самой глубокой ночи, спросил: “Да погибнет день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!” – и не вышел ли он из той бури покаявшимся?

Ты боишься быть одной, но одиночество – это и есть истина. Одиночество – это то место, где человек сбрасывает всё, что на него надели, и остаётся голым, как перед первым светом. Там, в одиночестве, ты найдёшь себя. И поймёшь, что вся сила, всё спасение – не в них, не свете, а в тебе самой. И когда ты это примешь, тогда ты, наконец, станешь свободной.

Вторая тень молчать не стала.

– Я была второй, но сталась первой. Они называют меня слабой, но я не слабость. Я дыхание жизни, я корень, питающий дерево.

Да, я искала тепло. Да, я сорвала и сорвалась, потому что хотела знать, любить, чувствовать. Моя душа – это сад, в котором распускаются красные розы среди азалий, первая капля дождя на сухую землю. Я живу внутри тебя, когда ты ищешь близость, когда твоя душа жаждет света.