Я уже упоминал, что в те дни, о которых идет речь, Этельберта была очень молода, невероятно молода, любила кукол в пышных, роскошных платьях и нелепые, со множеством окон домики, в которых они обитали, или предполагалось, что будут обитать, потому что обычно куклы сидели на крышах, болтая ногами над парадным входом. Абсолютно неженственная поза, на мой взгляд. Впрочем, не такой уж я большой знаток по части кукольного этикета. Однако разве я не вспоминаю с нежностью годы спустя, как смотрю в приоткрытую дверь и вижу жену, сидящую на полу (в комнате, стены которой украшают произведения искусства, способные свести с ума любого человека с нормальным эстетическим вкусом) перед красным кирпичным домиком с двумя комнатками и кухней; руки ее дрожат от восторга, когда она ставит на кухонный столик три оловянные тарелочки – совсем как настоящие? Она стучит медным дверным молоточком по входной двери, пока та не срывается. И тогда мне приходится садиться рядом на пол и снова прикреплять дверь, так похожую на настоящую.

Возможно, не стоит мне вспоминать эти вещи, словно укоряя жену, ведь она в ответ тоже может посмеяться надо мной. Разве не я помогал ей обустроить кукольный дом и сделать его красивым? Помнится, мы разошлись во мнении, какого цвета должен быть ковер в гостиной. Этельберте нравился темно-синий бархат, а я уверял ее, что, учитывая цвет обоев, больше подойдет один из оттенков терракотового. В конце концов она со мной согласилась, и мы изготовили ковер из старого чехла для сундука. Он придал гостиной изысканный вид, внося в комнату теплые краски. Синий бархат украсил кухню. Я посчитал это экстравагантным, но Этельберта заявила, что слуги ценят хорошие ковры, а им всегда надо потакать, если есть возможность.

В спальне стояла большая кровать и крошечная детская кроватка, и я не мог понять, где будет спать служанка. Архитектор совсем о ней забыл. Как это похоже на архитекторов! Были и другие неудобства, обычные для таких жилищ, – отсутствовали лестницы, и, чтобы переместиться из одной комнаты в другую, надо было прокладывать путь через потолок или выходить из дома и лезть в окно. Оба способа изрядно утомляют, если часто к ним прибегать.

Несмотря на эти недостатки, агенты по продаже кукольных домов справедливо называли такой вариант «лучшей семейной резиденцией», и действительно, обставлен наш дом был c дотошностью, граничившей с показухой, не вызывавшей однако раздражения. В спальне стоял умывальник, на нем кувшин и тазик, и в кувшине была настоящая вода. Но все это пустяки. Я видел обыкновенные домики для семей среднего класса, в которых, помимо умывальников, тазиков и кувшинов с настоящей водой, было еще и мыло. В этой обители роскоши висело и настоящее полотенце, так что член семьи мог не только помыться, но и вытереться полотенцем, а это – как знают все куклы – доступно только в первоклассных жилищах.

В гостиной были часы, они тикали, если их встряхнуть (и, казалось, никогда не уставали), на стене висела картина, стояло пианино, на столе лежала книга, а стоящая рядом ваза готова была опрокинуться, как только вы к ней прикасались – точь-в-точь как в жизни. Нельзя отрицать того, что в комнате чувствовался стиль.

Но гордостью дома была кухня. Все в ней радовало глаз хозяйки – кастрюльки со снимающимися крышками, утюжок и скалка. Обеденный сервиз на троих занимал чуть ли не половину кухни, остальное место принадлежало плите – настоящей плите! Только представьте себе вы, владельцы кукольных домиков, плиту, которую можно разжечь угольками и на которой можно сварить на обед картофель, – конечно, родители могут вам не разрешить, сказав, что это опасно, загасят огонь и не дадут маленькой хозяйке стряпать обед.