– Думаю, да. Я сегодня в «Ренис» белье покупала.

– «Приключение Мэна», – отвечает она слоганом «Ренис», и как же странно мне слышать собственный смех, дважды за две минуты. Если умереть прямо сейчас, то будет норм. Я бы включила этот смех в свою эпитафию.

– Харриет?..

– Да, Вайолет.

– Надо говорить водителю автобуса, куда я еду, или как?

И тут ее вдруг осеняет, что я не очерствевшая в тюряге, прогнившая от жизненного опыта преступница. Что я просто баптистская дурочка из Эбботт-Фоллз, штат Мэн, которая ни разу не ездила на городском автобусе. За решеткой девчонки иногда звали меня Синди Лу Ху. Но я там была не одна такая. Киттен варила мет в Карибу, но дальше Бар-Харбора не бывала, да и туда попала, когда их возили на концерт их школьной музыкальной группы.

– Знаешь что, – говорит Харриет, – давай-ка я за тобой заеду без четверти шесть. Заодно дорогу покажу.

– Ладно. – Я слишком громко выдыхаю, можно было бы и потише.

– А после ужина проделаем путь в другую сторону, еще разок потренируемся.

Это уже похоже на будущие приглашения – не один ужин у Харриет, а, может, больше.

– Я хотела кошку, – признаюсь я. – Больше, чем книгу.

– Я знаю.

– Вроде как друга себе искала.

– Конечно, – кивает Харриет. – Мне ужасно жаль, что тот бедняга тебя напугал.

– Он меня не напугал, – возражаю я.

– Полагаю, мы можем списать его вопиющее поведение на шок. – Она берет сумку и в последний раз кладет руку мне на плечо. – Ты выплатила долг, Вайолет, и теперь имеешь полное право жить своей жизнью.

Когда она уходит, в моей квартире – без ковров, без занавесок, без картин и без книг – до конца дня живет ощущение присутствия другого человека. Однако потом оно пропадает, и здесь только я. Я и Лоррейн Дейгл. А теперь еще и ее муж, этот приятный мужчина, который вовсе не собирался меня пугать. И не напугал.

Почему это было не очевидно для всех, кто там был? Ведь это я его напугала.

Он почти не помнил, как выбежал через заднюю дверь, подгоняемый раскаленными воспоминаниями, как сел в машину и как приехал домой. Только сейчас, в мастерской у себя в гараже, в дружеской компании своих станков, он потихоньку начал переводить дух.