Кафка хорошо понимал, что двойная жизнь между днем, когда он ходил на работу, и ночью, которую он посвящал литературе, необратимо разрушает его физическое и психическое здоровье. Но он был к этому готов и не видел для себя другой судьбы. Процесс создания художественного текста давал Кафке такое чувство эйфории и просветления, что за два года до своего трагического ухода смертельно больной писатель говорил своему другу Максу Броду: «Моя жизнь была слаще, чем у других». Как говорит автор этой книги, «Кафка ощущал себя живым только в экстазе письма». Но в этом же письме к Броду автор новеллы «Превращение» добавляет важные слова, понимая, какую жертву он принес ради этих моментов творческого прозрения: «Я не жил, а только писал».

Об этой огромной цене, которую Кафка заплатил за возможность создавать свои художественные миры, о его удачах и поражениях, о его жизни, любви, смерти и бессмертии вам расскажут страницы этой книги.

Читателю, незнакомому с книгами Рюдигера Сафрански (род. 1 января 1945 года), его работа о Франце Кафке на первый взгляд может показаться еще одной попыткой прояснить связь между биографией выдающегося пражского писателя и его литературным творчеством. Как заявляет в предисловии сам Сафрански, «настоящая книга берет один-единственный след, оставленный жизнью Франца Кафки, – след самый близкий: само писательство и борьба, которую он за него вел».

Книга придерживается линейного, хронологического порядка в изложении материала и прослеживает основные вехи кафкианского творчества от ранних проб пера до последних, написанных перед смертью текстов. Она учитывает особенно сложные отношения между собственно литературными текстами и текстами эпистолярными: граница между творческим письмом и письмом тому или иному значимому для Кафки человеку может быть весьма проницаемой. Как замечает Сафрански, «письма к Фелиции и литературные тексты стимулируют друг друга, потому что они пишутся примерно на одном и том же уровне. Фелиция немногим более реальна, чем вымышленный персонаж, а потому она непосредственно вовлечена в процесс письма». Поэтому неудивительно, что изучение литературных произведений идет здесь рука об руку с внимательным изучением эпистолярного наследия Кафки. Вместе с тем Сафрански не обходит вниманием и профессиональную жизнь писателя: нелюбимая, но высоко ценимая начальством работа в Обществе страхования – одна из осей той системы координат, в которой разыгрывается драма кафкианского жизнетворчества. Внутрисемейные отношения, главным образом отношения с отцом, тоже оказываются одной из основных нарративных линий настоящей книги.

Все это верно, но нам хотелось бы обратить внимание читателя на еще один – не столь явный – аспект, который отличает авторский подход к изучению творческого наследия Кафки. Сафрански знаком российской публике прежде всего своими интеллектуальными биографиями. На русском языке вышло уже несколько его книг: о Мартине Хайдеггере[2], Эрнсте Гофмане[3], Фридрихе Шиллере[4], Артуре Шопенгауэре[5], Фридрихе Ницше[6] и Иоганне Гёте[7]. В этом списке четыре имени принадлежат выдающимся философам: Шиллер, Шопенгауэр, Ницше и Хайдеггер хорошо известны и за пределами узкого круга академических философов. В молодости Сафрански намеревался изучать протестантскую теологию, однако в итоге решил заняться философией и с 1965 года изучал эту дисциплину, в том числе посещая семинары знаменитого представителя Франкфуртской школы Теодора Адорно. Хайдеггер занимает особое место в творчестве Сафрански: уже в гимназические годы учитель привлек его внимание к знаменитому философу из Месскирха. Впрочем, Сафрански выбрал карьеру свободного писателя. Как он говорит в интервью 2007 года Максу Лоренцену (Max Lorenzen), перед ним стоял выбор: превратить свой текст о Гофмане в кандидатскую диссертацию или выпустить его в виде книги. Он выбрал второе и с тех пор (с начала 1980-х годов) стал зарабатывать на жизнь, выпуская книги о выдающихся мыслителях Германии. А в ответ на вопрос интервьюера, какие философы для него особенно важны, Сафрански называет их в таком порядке: Хайдеггер, Сартр, Шопенгауэр, Ницше, Паскаль, Камю, Мерло-Понти, Зиммель, Циглер, Платон, Августин, Плесснер.