Оба текста, появившиеся в эти годы, оставались незаконченными и при жизни автора не публиковались, за исключением нескольких отрывков из «Описания одной борьбы», которые Кафка сначала отправил в журнал «Гиперион», а затем – в 1912 году – включил в свою первую публикацию «Созерцание».

События «Описания одной борьбы» разворачиваются там же, где свершился опыт литературной инициации, – на Лаврентьевой горе. Рассказчик и его спутник совершают ночную прогулку по городу к Лаврентьевой горе: «Я надеюсь, – говорит рассказчик своему спутнику, – узнать от вас, как все на самом деле обстоит с вещами, которые оседают вокруг меня снегопадом, в то время как перед другими на столе уже стоит, подобно памятнику, стаканчик шнапса»[34]. Почва действительности колеблется. «Морская болезнь на суше»[35] – так называется этот опыт. На нем всецело и построен рассказ. Человек словно «забывает истинные имена вещей» и отныне оказывается в тревожной ситуации, вынуждающей его судорожно осыпать колеблющийся мир «случайными именами», дабы в конце концов снова обрести покой. Герои встречаются с «Толстяком», которого несут на носилках сквозь заросли камыша. Он напоминает Будду. «Толстяк» произносит хвалебную речь природе как она есть. «Да, гора, ты прекрасна, и меня радуют леса на твоем западном склоне. <…> И тобою тоже, цветок, я доволен, и твой розовый цвет веселит мне душу». Здесь можно заметить уже упомянутый опыт «парения» на склонах Лаврентьевой горы.

«Толстяк» же рассказывает о встрече с «Богомольцем», который, очевидно, олицетворяет противоположность безмятежности. «Богомольцем» движет желание, чтобы «на него смотрели». Его проблема в том, что он не способен найти опору в самом себе. Поскольку он децентрирован, его центр тяжести располагается вовне – в других, в их взглядах и суждениях. Поэтому он ведет себя так, будто вырезан из «папиросной бумаги», и при ходьбе «шелестит» на ветру.