Ханна в нерешительности помедлила. Целая гамма эмоций промелькнула в ее глазах. В конце концов она остановилась на упрямом неповиновении.
– Спасибо за юридическую консультацию, Дэвид.
И, словно не замечая меня, Ханна унеслась прочь. Я проводила ее взглядом до дверей банкетного зала, где проходили поминки Мака.
– Мне очень жаль, Дэвид. Не следовало ей рассказывать, тем более подобным образом, но она вела себя так бесчувственно…
Адвокат кивнул.
– Я уверен, рано или поздно все выплыло бы наружу. Ханна просто не сдержалась, как обычно.
– Спасибо, – выдавила я.
Дэвид засунул руки в карманы брюк.
– Не за что, Лейла. Судебный спор по поводу завещания Мака – последнее, что сейчас нужно вам или Лоис. – Он склонил голову набок. – Итак, насчет гонораров, которые оставил Мак…
Я обхватила себя за плечи.
– Это ничего не меняет. Они мне по-прежнему не нужны.
Лицо Дэвида помрачнело.
– Лейла, не кажется ли вам, что вы проявляете излишнее упорство?
Я яростно затрясла головой.
– Наши отношения были фикцией. Это покаянные деньги, и я их не хочу.
– Не спешите с ответом, – мягко сказал он. – Как только у вас будет время все обдумать…
– Здесь нечего обдумывать. Мне и сейчас все предельно ясно.
Смахнув слезу тыльной стороной ладони, я вытащила из кармана письмо и бросила его на деревянный журнальный столик.
– Не приму ни цента от Мака. Лучше бы и вовсе его не встречать.
С этими словами я встала и, с трудом разбирая дорогу сквозь пелену слез, поспешила обратно в банкетный зал.
Глава 9
Сине-золотая табличка с надписью «Шелки» едва удержалась на месте, когда я с силой распахнула обшитые деревянными панелями двери и обвела глазами толпу. Брошенные тарелки, скомканные салфетки, ослабленные галстуки…
Вера стояла у пирамиды белых кофейных чашек и болтала с Лоис и папой.
– На сегодня с меня достаточно, – заявила я.
Отец тут же отставил тарелку с крошками на ближайший столик для десертов.
– Что случилось, милая?
Я по очереди оглядела их встревоженные лица. О чем только думал Мак? Почему не рассказал о своем диагнозе? Все это время он жил другой жизнью, без меня; из-за его безрассудства и эгоизма я лишилась жениха, а Лоис – брата.
Черт! Лоис… Мне стало совестно. Нужно сообщить Лоис о проблемах Мака с сердцем. В конце концов, она тоже имеет полное право знать.
– Лейла? – спросила Лоис. – С тобой все в порядке?
Меня кольнуло сомнение. Вдруг Лоис уже известно о болезни Мака? Хотя про его интрижку с Ханной она не знала – по крайней мере, если верить ее словам.
«Кому я могу доверять? Кому открыться?» – лихорадочно стучало в голове.
Я помедлила, не зная с чего начать.
– Давайте выйдем. Мне нужно кое-что вам сообщить.
Оставив шум разговоров позади, я выскользнула из банкетного зала и в сопровождении папы, Лоис и Веры направилась к диванчикам в укромном уголке за стойкой регистрации.
Мои спутники сели в ряд на бежевом диване, похожие на трех адвокатов в своих траурных нарядах и с серьезными лицами. Я едва сдержала улыбку.
– Как вам известно, у меня состоялся разговор с Дэвидом Мюрреем. – Я сцепила пальцы на коленях.
– И?.. – спросил папа.
Я покрепче стянула пучок на голове и единым духом выложила все насчет сердца Мака.
Мои слова были встречены гробовым молчанием. Тишину в вестибюле нарушали только звуки флейты из динамиков. Лоис, папа и Вера уставились друг на друга, моргая, как три растерянные совы.
– Лоис, ты знала про его сердце? Возможно, Мак тебе рассказал?
Лоис в неподдельном удивлении тряхнула волосами.
– Нет! Впервые слышу. Почему он держал все в тайне? Несносный упрямец! – Ее щеки вспыхнули, на глазах навернулись слезы.