Детей всех, кроме меня, удалили на улицу. В это время в дом вошёл большой бородатый мужчина – хозяин дома.

Как я узнала позже, он был владельцем мельницы, очень уважаемый среди местного населения человеком, совершенно непьющим, что населению было также абсолютно непонятно.

Он радушно поздоровался с мамочкой и, кивнув в мою сторону, спросил:

– Это твоя малая? Что ж больно худа-то? Ну, ничего, у нас откормится!

Я с удовольствием вдоволь попила молочка с кокурами и, поблагодарив хозяина, пошла на улицу.

У крыльца стояла ещё не распряжённая лошадка, на которой приехал хозяин. Я подошла к ней и погладила по тёплой шее. Ребятишки, до сих пор молчащие, загалдели все разом:

– Это Стрелка. Она ещё молодая, но у неё уже есть дочка – Финка, она полукровка, а её отец – чистокровный орловский рысак – Филя.

Таким образом я узнала «родословную» Финки, хотя саму её ещё не видела. Затем мне были показаны все «Еремеевские», так называли деревню, достоинства и достопримечательности.

Впервые я увидела мельницу, лопасти которой неспешно вращались, и я сразу представила лежащего на них Дон Кихота. Туча голубей носилась над ней, а некоторые клевали что-то на земле, очевидно, просыпанные зёрна. Интересно как!

Потом показали озеро, в котором купались все: и люди, и лошади. Оно мне понравилось – я люблю купаться!

Затем ребята пригласили к какому-то Петьке, у которого не было никого дома. Там они все во главе с «хозяином», косоглазеньким пареньком, забирались на полати и с кувырком прыгали на пол. Я тоже забралась и, видя, с какой ловкостью у них это получается, попыталась сделать тоже самое, но после кувырка я плюхнулась на пол плашмя спиной.

Страшная боль пронзила всё моё худенькое тельце. Дыхание где-то застряло: я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Перепуганные ребятишки помогли мне подняться и я, не помня себя, бросилась к мамочке… Что может быть лучше, нежнее и волшебнее материнской любви? Мамочка прижала меня к своей груди, целуя и массируя спину. Через некоторое время я пришла в себя.

Меня уложили в постель, и я слышала, как хозяйка молилась, прося у Бога, чтобы я «не была горбатой…» Но я потом всё равно научилась делать кульбиты с полатей! Оказалось, не так уж и трудно.

Но большею частью я крутилась около лошадей.

Стрелка, несмотря на обыкновенность своего происхождения, была ухоженной, стройной лошадкой. За ними ухаживал Веня – красивый паренёк лет тринадцати.

У Виноградовых, наших хозяев, было много детей, но всё девочки. Вот Веня и был помощником в делах отца за «старшего», Колю, который находился в армии. Ещё был трёхлетний «мужичок» Вовка, кудрявый блондин. Поэтому Веня, моя тайная симпатия, разрешал мне помогать ему.

Мне очень хотелось поездить верхом, и Венечка согласился. Сначала он сам посадил меня на спину Стрелки, показал, как надо сидеть и держать повод. Потом велел мне самой подводить её к телеге. И, поставив правильно, я сама уже садилась верхом. Я научилась садиться на лошадь, заставлять её двигаться в нужном мне направлении и идти нужным аллюром. Падала, конечно, но всё-таки научилась ездить не хуже деревенских мальчишек. И стала мечтать о поездке в ночное.

Но тут кончилось лето!

Как прекрасно всё новое, сулящее интересное, неизведанное. Для меня – это дивные поездки на летние каникулы к брату.

Путешествие проходило непременно по красавице Волге на теплоходе.

Волга всегда ошеломляла меня: и красотой своей, и бескрайностью, и какой-то удивительной голубизной, и своей удалью и мощью! Никогда не устаю любоваться ею!

И вот, сейчас плывём мы с мамочкой по Волге. Наш теплоход горделиво разрезает её могучие воды. А я, как всегда, стою на палубе «вперёдсмотрящей», воображая себя капитаном этого судна. И, как всегда, с сожалением приходится расставаться с ним.