– Таня, – сказал он, внимательно глядя ей в лицо, – КТО. ТЕБЯ. УДАРИЛ?

Таня сморщилась, словно вновь собираясь заплакать, и попыталась встать, но Егор не дал ей этого сделать.

– Таня, не надо плакать, и не надо убегать. Поверь, от ЭТОГО убежать нельзя. Мне тоже доставалось, и я знаю.

– Тебе? – переспросила Таня.

– Конечно. Мальчишки, даже если они играют в куклы, всё равно остаются мальчишками, а все мальчишки знают, что такое драка.

– Ты любишь драться? – нахмурилась девочка.

– Нет, терпеть не могу; да я и не умею драться толком. Поэтому мне обычно и доставалось больше всего.

– Тогда зачем же ты дрался? – удивилась Таня.

– Потому, что иногда нет другого выхода.

– И ты не боялся, что тебе будет больно? Что тебя побьют?

– Я же тебе толкую; иногда просто нет другого выхода, и убежать тоже нельзя.

– Почему?

– Потому, что от себя и своего страха невозможно убежать. Никому нельзя. И тебе тоже не удастся. Так кто тебя ударил?

– Папа, – помолчав сказала Таня. – Он хотел выбросить мой альбом, а я не дала.

– Ты молодец, – сказал Егор, поднимаясь, и помогая встать Тане, – ты не испугалась. Это уже не мало, тем более для девчонки. А рисунки у тебя замечательные! Было бы очень жаль, если бы они пропали.

– Тебе понравилось? Правда? – обрадовалась Таня, тут же забыв о неприятном разговоре. – Когда ты успел посмотреть? Утром?

– Да я пол ночи на них смотрел, и настолько увлёкся, что так и уснул с твоим альбомом в руках, – рассмеялся Егор. – Ты оставишь мне их ещё посмотреть? Это надо делать не на ходу, и лучше всего, когда все спят. Это моё самоё любимое время.

– Я тоже рисую, когда все спят. Мне ещё и за это попадает. И от мамы тоже, – улыбнулась Таня. – Но мне кажется, что нас уже зовут.

«Нас», – отметил про себя Егор, привыкший обращать внимание на слова, и приобняв Таню за плечи, подтолкнул её к выходу:

– Мама зовёт завтракать. И поверь моему опыту; не стоит заставлять её ждать.

Таня жила в доме того двора, где накануне Егор с ней и познакомился. На месте были и качели, и скрипели они так же, как и вчера. Егор вначале хотел подождать Таню на улице, но та вдруг крепко схватила его за руку и так умоляюще на него посмотрела, что Егору ничего не оставалось, как вздохнув пойти вместе с ней. При этом Таня руку его не отпускала ни на миг, вызывая у Егора странное смешанное чувство досады (идёт с девчонкой за ручку!), и гордости (в нём признают защитника).

Дверь им открыла мама Тани – невысокая (сразу видно в кого девочка), худая, с нездоровым землистого цвета лицом. Она периодически покашливала, прикрывая рот тонкой, в синюшных пятнах от уколов, рукой.

На пришедших она смотрела без страха, и с какой-то отрешённостью, словно всё происходящее её не очень касалось, а в том, что незнакомые люди привели её дочь, которая не ночевала дома, не было ничего необычного.

– Она что-то натворила? – спросила мама Тани негромким голосом, и тут же закашлялась, кивая на дочь.

– Нет, что Вы, – ответила Нина Сергеевна, – всё в порядке, не волнуйтесь. Но мы хотели бы поговорить с Вами, если Вы не против.

– Проходите, – всё также без эмоций сказала Танина мама, отступая в сторону, и обращаясь к дочери:

– Быстро собирайся в школу; завтракать тебе уже некогда.

Таня молча кивнула, и, наконец отпустив руку Егора, метнулась в комнату.

– Это мой сын, Егор, – пояснила Нина Сергеевна. – Они с Вашей дочерью учатся в одной школе. Им по пути. Меня зовут Нина Сергеевна, а это мой муж, Павел Михайлович.

– Алевтина Ивановна, – представилась мама Тани, – а мой муж ещё спит. Так о чём вы хотели поговорить?

– Давайте проводим детей, и поговорим тогда спокойно. Боюсь, что наш разговор будет не очень приятным.