Жонглер ушел со сцены победителем, не уронив ни одного мяча и не упав с цилиндра, как и его отец тогда, кричавший и бивший в грудь с криком «Мои яйца крепче!». Андрей улыбнулся и заметил, что на него по-доброму смотрит жена «того самого Смирнова».

– Вам налить вина?

– Да, давайте.

– Сейчас равиоли принесут и еще… какую-то мудреную хрень, забыл название.

– О, заманчиво звучит. Я – Оля.

Соня сконфуженно посмотрела на самого «модного стилиста города» и предложила мужу пойти танцевать.

Андрей положил ей руки на талию и вспомнил, как год назад мама прислала ему видеопоздравление с Новым годом. На нем она и папа танцевали, вернее, она представила их лица в какой-то чудаковатый клип с эльфами, собирающими подарки.

Соня прижалась ближе к мужу, и в нем затеплилась надежда услышать от нее что-то про любовь, что ли, но она произнесла:

– Нужно чтобы ты очень понравился Смирнову, потому что в себе я не сомневаюсь, я хочу предложить ему свой астропрогноз, чтоб он потом всем рассказал обо мне, понимаешь.

Андрей понимал. Он понимал все. В его голове снова каруселью пронеслись: поющие мама и тетя Надя, кот, сидящий на алоэ, зеленое платье в стрелку, папа с крепкими яйцами, салаты, которые мама готовила кастрюлями, свиные уши…

Он отстранился и сказал:

– Сделаешь завтра бутерброды со шпротами?

– Андрей, ты меня вообще слышишь? Конечно, нет.

– Тогда я хочу развода.

– Из-за шпрот? Ты в своем уме?

Андрей убрал руки с талии жены и пошел по залу к столу, а на его голову сыпалось конфетти – та самая мишура, среди которой теряется душа.

Катя не пропускала ни одного розыгрыша в интернете, веря всей своей душой, что наконец-то удача перестанет показывать ей голый зад.

Коллеги давно прозвали её за глаза «бобина» и не потому, что она была рыжей, и даже не оттого, что она мечтала похудеть.

Причина была в том, что однажды Катюха участвовала в розыгрыше сварочного аппарата и рассылала всему отделу сообщения с просьбой поставить ей лайк под фото с вожделенным призом и бобиной с проволокой.

Никто из отдела не задавал лишних вопросов «бобине», когда каждую пятницу она скрещивала пальцы над «бесплатными роллами», но удача всегда проходила мимо.

А после того, как ей удалось выиграть одноместную палатку, то она подходила к каждому, спрашивая, готов ли он купить за полцены, потому что «своим со скидкой».

Именно тогда Катя стала «одноместной бобиной», сократившейся впоследствии до «одноБоб».

Настроив системное оборудование всему отделу, она выходила «на охоту» – строчила комментарии к постам всех, на кого подписана и не только.

Больше всех доставалось блогерам. Сначала их радовало наличие такой активной Кати, не пропускающей ни одной публикации и заметки, но со временем и блогеры начинали уставать от Кати.

Видя её очередное сообщение, они вздыхали, философски вздыхали, думая, что вот, дескать, та, у кого временя действительно много.

(В действительности, блогеры думали, что у Кати времени хоть ж*пой жуй, но мы ж с вами культурные люди, поэтому «много».)

Рано или поздно блогеры, не сговариваясь, начинали звать её… «бли-и-и-ин, опять эта», нередко игнорируя рассказы Кати из серии «ой, у меня тоже был такой случай».

Кто-то вообще заблокировал ее после того, как она посоветовала использовать одноразовые прокладки как альтернативу маске для сна.

А когда Катя, глядя на фото блогера, вспомнила про примету о соотношении длины пальцев длине детородного органа.

Да не просто вспомнила, а решила у того самого блогера уточнить, так ли это, то Катю не только заблокировали, но и ещё записали в хейтеры, обозвав прилюдно.