Что-то не то. Что-то с ним не так, в очередной раз подумал Петров и поежился.

– Ты думаешь, писатель мстит трактирщику?– спросил он Игоря.– Это был какой-то человек из его жизни?

– Хуже,– невозмутимо ответствовал тот.– Он так пишет, чтобы другие тоже так делали. Чтобы все мстили трактирщику. И другие верят и начинают мстить. Как этот король. Никто не думает о самом трактирщике.

– Только о себе думают, так?

– И о себе не думают,– сказал Игорь уверенно, войдя в раж полемики.– Просто делают. На автомате. Как собачки. Прочитали одно, потом другое. И так незаметно делают, как в книгах. Их же много, таких историй. Есть книги про французских королей. Дюма писал. Морис Дрюон.

Петров улыбнулся. Кажется, не только сказки читает. Возможно, он специально со сказок начал. Так сказать, с того, что полегче. С него станется.

– Здесь мы с тобой на одной волне. Я сам в детстве Дюма до дыр зачитывал. Да и многие ребята.

– Там все совсем неправильно,– продолжал Игорь.– Люди сами себе придумывают вещи, и ради этих вещей могут даже жизнь отдать. Или отнять. Хотя легче никому не становится от этого, все только страдают.

– Так в этом и смысл!– вновь зацепился Петров.– Страдание – это часть литературной классики. Любой классики, в особенности русской. Через страдание мы познаем мир, познаем себя. Страдания нас меняют, поднимают на новую ступень. Если, конечно, мы правильно принимаем страдание и совершаем правильные поступки, делаем правильные выводы.

– Зачем тогда выдумывать себе всякую ересь?– Игорь пожал плечами.– Почему всегда нужен повод? Почему нужно всегда называть как-то по-другому, не как оно есть на самом деле? Хотят страдать – пусть страдают себе на здоровье. Но только это не они выдумывают. Не герои книги. Это писатель выдумывает. А чтобы люди лучше ему поверили, он свои выдумки подкрепляет страданиями. Так лучше в мозги пробиться.

– Игорь, сколько книг ты прочитал?– серьезно спросил Петров.

Тот на миг оторопел, потом снова пожал плечами.

– Да незнай… Никогда не считал. Да и как считать? Много же сборников. Это за одну книгу брать или за несколько?

– В электронном варианте читаешь?

– Угу.– Игорь кивнул.– Покупать дорого слишком.

– Все-таки с этой стороны сейчас удивительное время.– Нахлынула легкая меланхолия. И еще он сам не заметил, как начал испытывать лютую приязнь к этому молодому человеку. Который пытается понять жизнь в силу своего возраста и опыта. Который задает жизни вопросы и психует, потому что жизнь никогда не торопится отвечать. Который переворачивает понятия с ног на голову – как это и принято в подростковом возрасте. Который несет в руках флаг революции. За этой приязнью Петров уже не замечал желтеющий фингал у него под глазом.– Я помню, как многие мне в классе завидовали, потому что у меня дома был трехтомник «Виконт де Бражелон». От отца еще остался. И так получилось, что все читали и «Мушкетеров» и «Двадцать лет спустя», а третью часть читал только я. А сам я завидовал одному парню, потому что у него был «Айвенго». А другому завидовал за «Семь подземных королей».

– А попросить почитать?– удивился Игорь.– Не?

– «Не», Игорь. Именно «не». И чтобы понять, нужно было жить тогда. В то время раздобыть хорошую книгу – это как выиграть в лотерею. Доставали из-под полы у спекулянтов и очень задорого. Любая художественная книга дома была на вес золота, и родители категорически запрещали давать их кому-то читать. Не дай бог с книгой что-нибудь случится. Родители мои хоть и не запрещали, но я говорил, что запрещают. Даже представить не мог, что кто-нибудь прольет на книгу суп или оставит на страницах пятна от шоколада. Потому я и говорю, что сейчас удивительное время. Потому что можно двумя кликами скачать себе целую библиографию. Хотя вживую читать книгу не в пример приятнее.– Петров тряхнул головой, отрываясь от далекого прошлого.– Ну, хорошо. Не суть. Какие же неправильные вещи придумывали французские классики, по-твоему?