Большие стеклянные раздвижные двери-окна выходили на открытую террасу не только из гостиной, но и из спальни. И я подталкивал Эллу именно туда. Ногой помог деревянной раме почти бесшумно скользить по металлической рельсе, отъезжая в сторону.

Я знал, что это случится, и что случится сегодня. Я приготовился. И приготовил всё для нас. Мы не путались в шторах; приглушенного света, что лился из фонарей, вмонтированных в ограждение террасы, хватало, чтобы придать спальне атмосферу интима и уюта. Оставалось только раздеть мою девочку, изучить её тело, целуя и подводя почти к краю той пропасти, с которой хочется прыгнуть, заставив сердце замереть, а потом погрузиться в неё. И уже трахать, как хочу того я.

У самого основания тонкой шеи я нащупал язычок молнии и медленно потянул его вниз, расстегивая платье. Длинная застежка тянулась по всей спине, до середины такой соблазнительной и манящей попки. Я отступил на шаг назад, опуская платье сначала по плечам маленького котёнка, что смотрела на меня затуманенными от страсти и желания, большими, доверчивыми зелёными глазами, и робко улыбалась. А я поверить не мог, что сейчас увижу её всю, ведь того раза, на пляже, мне было ужасно мало.

– Держись за меня, малышка, – Мой голос звучал хрипло, когда я помог Элле переступить через платье. – Такая красивая, такая безупречная…

Она и, в самом деле была такой: не худышка, но очень аппетитная и сексуальная.

Розовый оттенок смущения затопил её щеки, она покачала головой:

– Это не так… Я знаю…

– Что ты идеальна. Только тупые идиоты хотят женщин спортивных, подтянутых. Мне нравится твоя мягкость. Мне нравишься ты, котёнок.

Я взял в ладони её лицо и поцеловал, не давая ни на секунду усомниться в правдивости моих слов. Она такая мягкая, нежная, женственная… И Элла потянулась ко мне, провела пальчиками по плечам, шее, привстала на носочки и ухватилась за волосы на затылке, вжимаясь в меня и отвечая на поцелуй. И вот уже её ладони оглаживают мою спину, и тянут футболку из-под пояса джинсов. И я стянул её, через голову, взявшись двумя руками за ворот на шее.

– Малышка, – я смял майку в ладонях. Наклонился и поднял платье Эллы. – Хочу любоваться тобой, подожди секунду.

Я повесил платье на спинку стула и, развернувшись, наткнулся на Эллу, едва не сбив её с ног. А девчонка, в самом деле, никогда не делает того, что ей говорят! Её носик уткнулся мне в грудь; она ойкнула и потерла его раскрытой ладонью.

– Иногда полезно слушаться старших, – не подначить её я не мог. Но поцеловал этот самый вздернутый носик. – Иди сюда.

Я сел на край постели, поставив Эллу между своих ног, и, положив руки ей на бёдра, притянул ближе к себе. Откинул за плечи тяжелый водопад светлых волос, и смотрел, как округлые чашечки бюстгальтера без бретелей, поддерживают её высокую полную грудь. Для меня эта крошка была воплощением всего того, что я когда-то мечтал найти в женщине. Ну, ещё бы и немного сговорчивости и уступчивости, но, думаю, это могло бы прийти со временем. Мы бы сумели найти ту золотую середину, которая устраивала нас обоих. Если только эта девушка не запрятала свои потребности в самый дальний угол своего сознания и тщательно не маскирует их. Мне предстоит узнать это. И я это сделаю, с превеликим удовольствием.

А пока… Пока я видел её робость и смущение. И руки, сцепленные в замок внизу живота. Я покачал головой:

– Ты красивая. – Расстегнул лифчик и бросил его на стул. – Очень красивая. Мечта любого мужчины. Но ты – моя!

Её грудь так и просилась в мои ладони, молила взять её и целовать, мять, ласкать. Зажать в зубах темно-розовую вершинку и втянуть её в рот. Она была безупречна. Так и легла в мои ладони, чтобы поглаживать её, ощущать тяжесть, касаясь подушечками больших пальцев набухших сосков, было сплошным удовольствием. Таким естественным, таким нужным.