Бам.

Раздался сильный удар, и тишина в комнате нарушилась вздохами людей, затаивших дыхание. Полуденное солнце бросило на Гигантского Кулака ослепительный луч. Он смотрел на небо с полузакрытыми глазами. В его сознании всплывали образы. Он начал свою жизнь на мусорной свалке, но потом к нему протянулась рука. С того момента, как он схватил её, каждый последующий день казался волшебным. Это было весело. Конечно, бывали и плохие дни, и такие, которые было так трудно переносить, что он не мог не содрогаться и не желать смерти. Но даже эти дни были ценны для него в ретроспективе.

– Я ни о чем не жалею… – Когда эти воспоминания пронеслись в его сознании, Гигантский Кулак закрыл глаза. Он вспомнил свою первую встречу с Чхве Чи Хёном в самый низкий момент своей жизни. Его пурпурные губы изогнулись в улыбке, и вскоре он совсем перестал двигаться. Затем наступила тишина другого рода. Муа Джанья тихо вздохнула.

– Хорошо. Ты хорошо поработал, – сказала она спокойно, и её слова эхом отозвались в тишине. – Я скоро последую за тобой.

Чи-Ву уставился на Гигантского Кулака, но не смог удержаться от вопроса:

– Почему?

Муа Джанья посмотрела на Чи-Ву с удивлением, словно считала его очаровательным.

– Так и должно быть. Мы с Гигантским Кулаком были посланы сюда для схожих целей, – она пожала плечами и с ухмылкой закатила глаза. – Это единственная роль, которую я буду играть в этом мире.

– Но…

– Разве я не рассказывала тебе раньше, сэр, как создается герой? – сказала Муа Джанья пониженным голосом. Чи-Ву проглотил свой ответ и вспомнил её слова.

[Герой становится героем не только благодаря своему величию.]

[Знаешь ли ты, почему большинство героев остаются живыми, преодолевая всевозможные препятствия и трудности?]

[Это потому, что их дорогие семьи, товарищи, подчинённые, хозяева и даже незнакомые люди жертвовали собой ради них.]

[Почему, есть даже термин для статистов, который никто даже не помнит – случайный житель деревни А.]

[Кто скажет, что мы не станем такими же?]

[Особенно в таком мире.]

Так она сказала ему.

[Вы не можете заниматься моей работой, не признавая этого. Иначе это было бы несправедливо.]

Она уже давно приняла решение. Казалось, Чи-Ву ничего не мог сделать, чтобы переубедить её. Всё, что он мог сделать, это слабо покачать головой в знак несогласия.

– Почему? – спросила Муа Джанья. – Ты собираешься остановить меня?

Чи-Ву не мог даже открыть рот, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать.

– Вы знаете, господин, – Муа Джанья опустилась на одно колено и встала лицом к Чи-Ву. – Могу я обратиться с последней просьбой? – Встретив его взгляд, она тихо прошептала: – Даже если ты молодой мастер из престижной семьи, я старше тебя, и это может быть наша последняя встреча.

– …

– Позволь мне хоть раз поговорить с тобой как со старшей сестрой, – Муа Джанья приняла молчание Чи-Ву за согласие и сделала круг пальцами. – Эй, малыш. Тебе ещё сто лет рано останавливать меня. – Затем она улыбнулась и пробормотала: – Как старший брат, как младший брат. Вы двое так похожи.

Бам!

Муа Джанья ударила Чи-Ву пальцем по центру лба. Потом, одарив его весёлой улыбкой, она поднялась на ноги и, не оглядываясь, направилась к алтарю. В её поведении не было и следа сожаления. Вскоре она опустилась на колени перед алтарем и помолилась. После этого она приняла яд, который передала ей Шахназ Хава. Прошло несколько секунд, а Муа Джанья всё ещё молилась, стоя на коленях. Прошло несколько минут, но она не дрогнула. Только спустя некоторое время все поняли, что она умерла в какой-то момент, и никто не знал об этом.