Вчитываясь в мельчайшие подробности, Сокольский ощущал то, что переживал капитан двести лет назад – величайшую страсть и уважение к морю и путешествиям, открытиям и приключениям, ответственность за вверенные ему задачи, команду и перевозимый драгоценный груз.

Тот капитан писал о неизбежных вечных стычках с пиратами, снующими по спокойным лазурным водам Карибского моря и бушующим от штормов краям Атлантики, и загадочному Бермудскому треугольнику, который захватывал в себя не только часть Багамских островов, беря начало от Штата Флориды, но и чуть ли, не касаясь острова Испаньолы, ныне острова Гаити.

Капитан Хуан Антонио де ла Крус.

В своём дневнике Хуан упоминал немало достоверных фактов о британских, французских и испанских кораблях, беспричинно сгинувших в этих водах и пиратах, чья участь в погоне за испанскими судами в те края обретала такой же исход. В чём была причина аномалии этой зоны – не знал ни тот капитан, ни юноша, читавший сейчас эти строки.

Лёгкий порыв ветра перелистнул желтые и местами пожёмканные по краям страницы вперёд вопреки желанию, и Сокольский увидел часть карты, фразы об ориентирах, цифры широты и долготы.

Перевернув страницу, Александр прочел длинный текс, и, подняв глаза к горизонту и закусив губу, подумал про себя, – серьёзно?

Решив удостовериться в информации, написанной веками ранее, юноша окончательно прогнал мысли о необходимом сне и отдыхе. Сокольский с головою ушёл в изучение летописи капитана, как и Христофор Колумб облюбовавшего Испаньолу и те края пальмовых островов и солёной воды цвета бирюзы, что так нежила взгляд и придавала коже оттенок бронзы под жарким солнцем.

Читая о сражениях с пиратами под крики солдат, взрывы пушек и стрекот ружей, скорби о потери близких по духу людей и радость от приобретения новых товарищей, не раз выручавших капитана в длительных переходах через океан, Сокольский всякий раз воодушевлялся тем, насколько были самоотверженны и бесстрашны люди в те далёкие времена.

Времена, когда, имея под рукой лишь шпагу, карту, восковую свечу, секстант и бутылку рома для зализывания ран телесных и ран внутренних, они, древние джентльмены удачи пускались навстречу розе ветров и пенным волнам, навстречу неизведанному и опасному, бросая вызов судьбе с широко раскрытыми глазами, хитрой улыбкой, страстной душою и храбрым сердцем.

Гармония и чтение с переводом с испанского на русский увлекло юношу до того момента, когда кромешная темнота начала проступать, и на горизонте зародился долгожданный для мира рассвет. Редкие и будто сонные облака, неспешно плывущие вдали по излюбленной природой привычке, покорно окрашивались в тёплые тона красного, алого, оранжевого, желтого и даже золотистого цвета, переливаясь и отражаясь в воде.

Оторвав уставшие, но сосредоточенные глаза от строк испанских мыслей, выплеснутых чернилами и дивным почерком капитана, Сокольский зевнул и проморгавшись, заложил закладку между страничками, закрыл книгу и погладил кожаную обложку ладошкой.

Время и движение стрелок на циферблате были ценны для него теперь, и каждую свободную минуту он старался трансформировать в полезное для себя, для развития собственного. Но час дать волю и разгул подсознанию в процессе отдыха сознания пришёл.

Встав и размяв кости и мышцы замысловатыми движениями из течения Цигун, Александр взял книгу и побрёл в сторону просторной и весьма уютной хозяйской спальни, где его любимая дама видела седьмой по счету сон, беззаботно распластавшись на кровати.

Воздух. Над Тихим Океаном

Шесть коммандос плечом к плечу сидели на креслах по обе стенки передового воздушно–транспортного средства, по три человека с каждой стороны.