Ева подняла свои тонкие брови, и когда солнечные лучи осветили её молоденькое лицо и свежую кожу, пожилой мужчина прикусил губу: то ли боготворил её красоту, которой её наделила природа, то ли оттого, что его лицо было покрыто морщинами; а может быть, его день до этого момента нельзя было назвать удачным. В его руках была сложена газета, на ней лежали некие документы, и от него исходил приятный запах одеколона.

– Каждому человеку когда-нибудь чего-нибудь не хватает, – проронила Ева, немного отстранившись от стола.

– А тебе бы хотелось изменить всю свою жизнь?

– Это невозможно. Я стеснена в средствах, у меня больная мама, а отца вообще нет, – немного приврала Ева, потому как не собиралась открывать этому человеку историю своей семьи.

– Всё возможно. Нужно только увидеть эти возможности, которые у каждого, несомненно, есть. Впрочем, если ты считаешь, что ты счастлива, то это ложь, но иногда неправда, как и правда, порождает в человеке мечту, и я думаю, что любая мечта может стать реальностью, если поверить, что она когда-нибудь сбудется.

– Интересно. Если бы было так, то все были бы богачами и жили на Канарских островах.

– Например, мне никогда этого не хотелось – жить на широкую ногу, наверное, потому что я более приземлённый человек, чем кажусь на первый взгляд. И вообще, мне многого удалось достичь так: поскольку изменить ситуацию никак нельзя, поэтому и пришлось поменять своё отношение к данной ситуации. Правда, это касаемо всех финансовых вопросов, а в личных делах я довольно сентиментальный. Родители мои наверно хотели иметь дочь, а не сына.

– Я с вами знакома всего ничего, и не могу утверждать, но вы мне не показались сентиментальным мужчиной, скорее с твёрдым характером, и, уж простите, немного обозлённым на жизнь. – Ева почувствовала, что разоткровенничалась, но после боя кулаками не машут.

– Но я могу и ошибаться, – уточнила девушка.

На пухлых мужских губах проскользнула лёгкая улыбка. Элегантный человек, который еще некоторое время назад казался таким чужим, строгим, самоуверенным и глупым, спустился в её глазах до простого мужчины, которому, по-видимому, не очень повезло в семейной жизни. На его руке не было обручального кольца, но белая полоса отчётливо выделялась на его тонком пальце.

Трофим хоть и был человеком немолодым, со странностями в характере, и это были, по-видимому, только некоторые из его недостатков, и Ева не желала углубляться в другие, ей неведомые изъяны. Он посмотрел на часы, словно знал, что у неё осталось всего двадцать минут, прежде чем она погрузится в мир творчества.

– Как утверждает большинство людей на этой планете, все мы немного хамелеоны. И жизнь человека извилиста как тропа, и хоть мы и думаем, что мы сами ею управляем, это совсем не так. Потому что, если бы это оказалось таковым, то жизнь была бы похожа на хорошо спланированный календарный план без зачёркнутых дат, и нам было бы неведомо слово,,нет»». Мы не идеальные существа, и это печально.

Ева не могла возразить на умозаключения этого человека. Всё-таки первое впечатление, видимо, обманчиво, и строить на этом своё мнение о человеке довольно глупо.

– У тебя есть ещё время? – спросил Трофим, нежно улыбнувшись ей.

– Я должна идти, простите.

– Забрать тебя после работы?

– Не нужно! Мой парень заедет в восемь. К тому же вы не знаете, где я работаю.

– Никогда не нужно быть в чём-то уверенной. Это первое правило здравого смысла. Время рассудит, кто прав – твоя убеждённость или моя теория вероятности.

– До свидания, Трофим.

– Пока, Ева.

После этих слов мужчина сел в свою машину с затемнёнными окнами, и она тронулась. Когда Ева вошла в парикмахерскую, было ровно восемь утра.