Молодой Петт постучал в дверь и прислушался, хотя вряд ли мог что-то расслышать под шумом дождя.

– Брехня! – громко выругался Лиас, – Дом заброшен, это же видно. Кто станет здесь жить?

– Мы, – ответил Лотар, – Скоро начнёт темнеть, и крыша над головой нам будет в самый раз.

Петт постучал еще раз.

– К черту учтивость, парень! – воскликнул Лиас, тряхнув взмокшими от дождя длинными волосами, – Толкни дверь.

Молодой Петт приложился к двери, но та не поддалась. Ему помог Чад, оба навалились, но и это ни к чему не привело.

Тобин сплюнул на землю. Дастен убрал опавшие локоны на лицо. Лотар вгляделся в темную чащу леса.

– Ну что, дурни, совсем не сдвинулась? – возмутился Лиас.

– А ты возьми, да сам попробуй, – возразил Молодой Петт и отошел в сторонку.

– Да будь ты проклят, Молодой хрен – Лиас с разбегу саданул по двери ногой и та затрещала под тяжестью его удара, – Ага! – громыхнул он и улыбка блеснула при слабом свете дня. Со второго удара нога Лиаса разломила поверхность двери и прошла внутрь. Кое-как он высвободил конечность и заглянул в образовавшуюся дыру.

– Ну и что там? – тут же спросил Молодой Пети и склонился.

– Темно и пусто, что в твоей башке – ответил Лиас, – Сейчас просуну руку и открою ее изнутри.

Так и случилось. Дверь быстро сдалась им, открыв проход в свои темные комнаты. Дружина вошла медленно, по одному, озираясь по сторонам. Дождь сразу же стих, теперь он стал приятно журчать на фоне.

– Ох! – воскликнул Чадд, ударившись о что-то твёрдое, – Кажись тут стол.

– Поищи-ка там свечу, или каганец, – велел Лотар, а сам напряг все свое зрение, чтобы вглядеться в кромешную тьму комнаты.

Он различал слабо выделяющиеся силуэты колченогих стульев, парочки сундуков, бочонков с водой, взбитые охапки сена в двух углах, стол посреди комнаты, огромное строение на всю дальнюю стену и чего-то еще, распростертого прямо на сырой земле, заменявшей здесь пол.

– Свечи нет, кажись, – ответил сквозь тьму Чад.

Из дальнего конца донесся голос Дастена:

– Тут печь! Поленья догорают.

– Вот те на! – протянул Молодой Петт, – Так зажигай огонь!

«Дурень!» – подумал Лотар с досадой.

– Если в печи догорают поленья, значит здесь кто-то был.

– Или есть, – добавил Лиас, – Я вижу лестницу наверх, но в темноте я подняться не смогу, мне нужен свет.

«Ты просто боишься как Дастен, как Заяц, как Тобин, как и я…»

– Сейчас будет тебе свет! – весело присвистнул Молодой Петт и через мгновение тьму комнаты прорезал огонек на конце небольшого бруска дерева в руках дружинника. Языки огня беспокойно затрепетали, облизывая окружающую их темень, а тупое и довольное лицо Петта отразило на себе красно-желтые оттенки.

– Обыщи комнату, может найдётся треклятая свеча, – приказал Лотар, и только сейчас понял, что огромное строение в дальней стене и есть печь с разинутой чёрной пастью, в которой тихонько трепетали угольки. Распростертыми на полу оказались части верхней меховой одежды. Лотар склонился над ней и нащупал баранью шерсть.

– Вот и свеча! – весело огласил Петт и зажег свечу огнём из бруска.

Лотар выпрямился и оглядел своих людей. Кажется, кров и найденный огонь приободрили их.

– Ставь свечу на стол, Петт и доставай еду, нам надо подкрепиться.

Петт повиновался. Огонёк свечи осветил пустой деревянный стол, тени бойко заплясали на потолке.

– Лиас, возьми брусок с огнём и обыщи верхний этаж. Заяц и Киралл тебе помогут.

Трое дружинников тут же скрылись за лестницей со светом в руках. Только скрип потолка выдавал их медленные и осторожные шаги.

Первым за стол сел Тобин. Пока Молодой Петт доставал лепешки и сыр, присоединились остальные. Лотар достал из внутреннего кармана бурдюк с вином и, отхлебнув глоток, передал его старому воину.