Олега приводят в кабинет, где сидит какой-то босс. Олег и Босс долго смотрят друг на друга, пока глаза их не начинают перешептываться.

– Депортируем мы тебя, – шепчут глаза Босса.

– За что? – недоумевают глаза Олега.

– Эх, русский… Только из уважения к твоему горю, смерти матери, отпускаем.

– Мама умерла? – вопрошают глаза россиянина.

– Убили твою старушку. Крепись, она больше не позвонит.

– А как же коза? – слетает с губ Олега беззвучный вопрос.

– Коза нашла себе волка, – отвечают глаза Босса. – Поторопись и это самое… сними обоссанные шорты.

– А куда мне теперь?

– Вымажем мазутом, посадим на состав, доедешь до своего Реутова.

– Какой состав? Разве у Кипра есть ж/д сообщение с Россией?

– Нет и что с того? Будешь ждать, пока Крымский мост построят? Могу камеру обеспечить…

– А может я самолетом?

– Каким самолетом? Паспорта нет, денег нет.

– Я позвоню жене, она привезет.

– Жена твоя уже нашла себе киприота и продала ваши московские квартиры. Крепись, теперь ты the бомж по кличке Черный.

– А почему Черный?

– Так с Кипра же.

– Понятно.

The Бомж Олег товарняками добирается до Москвы, читая в пути найденную книгу Сергея Минаева.

В это время лейтенанта Билялетдинова, движущегося с трупом в багажнике такси в сторону Реутова осеняет.

– Слышь, брат, тебя как зовут?

– Анатолий, но для друзей Дема.

– Демыч, тут такая тема – ВМW Х5. Ничей стоит.

– Гиде?

– Разворачивайся.

Они приезжают на стоянку перед ночным клубом. Так как уже десять часов утра, то клуб закрыт.

– Ключи у трупа, – командует Билялетдинов, привычно помахивая дубинкой. – Достань.

– Твой труп сам и доставай.

– А багажник твой!

– Точно. Сам достану, а то еще огнетушитель сопрешь, – соглашается таксист.

– А я что, помню?

– О, ключи.

– Открывай.

Лейтенант хватает свою фуражку и напяливает на голову.

– Порядок, – кокетливо крутясь перед боковым зеркалом, говорит он. – Тяжела ты, шапка Хезболлаха.

– Давай бардачок прошмонаем, – предлагает прагматичный таксист, – А то евро уже по сто, а мы еще не завтракали.

В бардачке обнаруживается книга и непонятный предмет.

– Это что за фигня? – спрашивает Дема.

– Это гиперболоид инженера Гарина.

– Фигасе! А ты умный.

– Нет, просто тут на нем написано: «Гиперболоид инженера Гарина. Маде ин Чайна».

– А-а-а. А чо в книге?

– Издательство «Смотр» – мы срезаем до 21+, – читает лейтенант.

– Это у кого большой, тем укорачивают? Садисты какие-то.

– Нет, тут про какую-то Анну – содержательницу элитного борделя, переправлявшую девушек в Венесуэлу. Она идет в некую Резиденцию и сжигает её дотла, убивает всех, кто там находится. И после резни люди начинают вопить, бить и крушить храмы, школы, полицейские участки, всё сметается толпой. Тут мало того, что призыв к революции и неповиновению, так еще и посягательство на общественные устои, чувства верующих и саму мораль.

– Поехали лучше в Хинкальную, пожрем. Да и бэху надо обмыть.

– Поехали. Заодно труп на мясо сдадим.

– Точно, все копеечка капать будет.

В это время Олег в тонком плаще и хлюпающих кроссовках стоит перед кованой калиткой на кладбище.

– Эх, мама, говорил же тебе, не ешь сало с килькой. Теперь вот лежишь в деревянной коробке возле сердца Земли и слушаешь его стук. Трудно спать, когда стучит сердечко.

– А портретик я с собой возьму, – отковыривает с памятника овальный портрет, – поможет право на наследство доказать, – вздыхает он, разворачивается и уходит. На выходе с кладбища берет из бака бутылку водки и выпивает из горла. Берет вторую, оглянувшись, украдкой пихает в карман плаща третью, и садится в автобус с китайцами, пьющими горький кофе.

– Куда везти, русский насяльника? – спрашивает водитель.