Для меня его слова звучали примерно, как китайский — вникать не пытался, но понял только, что у Ганопати и Корчевани какие-то давние нелады, если общаются они только раз в год. И то, лишь по торговым делам.

Дочка старосты стоит рядом с ним смирная и отстраненная, будто выйти к людям для нее оскорбление – вниз не смотрит, взгляд куда-то в сторону.

— Эта кукла всегда такая? – спросил я.

— Кто? – не поняла молочница, но проследив за моим взглядом, проговорила: — Лияна? Так она дочка старостина. Ей положено глядеть поверх всех.

— Это почему?

— Дык к ней сватались с десяток женихов, — сообщила молочница, с таким лицом, будто это все проясняет.

Но я не понял.

— И что?

— Так не любы они ей все оказались, — констатировала молочница почему-то обиженно.

— Всех? – не поверил я.

Она кивнула.

— Последний был чернявый такой, ладный. Говорят, облила его водой и сказала, что ни за что не пойдет замуж за бородатого. Куда делся потом, не знаю. Не видала я его в Ганопати больше.

Я только хмыкнул, а молочница продолжила:

— А еще говорят, что староста так хочет выдать ее замуж, что сегодня она тоже должна пойти к Ганопатьской березе.

— Так достала, что хочет побыстрее сбагрить? – усмехнулся я.

Девушка пожала плечами и ответила:

— Не знаю. Но выходка с чернявым старосте пришлась не по нраву. Говорили, грозился к корчеванским отправить. Да только слухи все это. Тут курицу тамошним не отдашь, а то — целая дочь.

Дочь старосты все стояла на помосте с батей, красивая, но какая-то бледная, как застывшая в янтаре бабочка. Грудь высокая, талия тонкая, даже тощая, и плечи островаты, только большие темные глаза выдают присутствие жизни в этом худосочном теле.

— Ты слюни-то подбери, — еще обиженней произнесла молочница, похоже. – Это ж старостина дочка. Куда тебе в этой рванине. Ты лучше по сторонам посмотри, ровню себе поищи.

Под ровней она, видимо имела в виду себя. Девчонка, вообще-то, симпатичная, хотя с Лияной, конечно, не сравнить, прочем дело на любителя. А за рванину стало даже обидно.

— Это «левайсы», — пробормотал я указывая на джинсы.

— Чего? – не поняла она.

— Ничего. Где тут пройти быстрее к знахарке?

С раздосадованным видом она указала куда-то между прилавками, но только я сделал шаг, из толпы раздалось громкое:

— Корчеванские здесь!

Люди шарахнулись в стороны, а на площадь из-под арки выпрыгнула лошадь, оседланная Сарыном.