Она думала, что они пойдут мимо их «Луны», она даже хотела этого, пусть все эти его дружки посмотрят, что он с ней, а не с ними! Но он почему-то повернул на Декабристов, и она не стала спорить: какая разница, где и куда идти, главное – вместе!

В этот раз мы точно не пойдем через Луну, я должен прожить этот день спокойно, без драк, вообще без любых преступлений. Мне вполне достаточно того, что произошло сегодня. Так удивительно, что мой первый раз повторился, и я помню сразу оба! На этот раз я старался все сделать идеально, потому что прошлый раз я, кажется, все же немного слажал – так трудно удерживать свой организм в пятнадцать лет! И я даже почти уверен, что сегодня она тоже кончила. Трудно в это поверить, обычно они в первый свой раз не кончают, но было очень похоже. Спросить? Нет, пожалуй, не сегодня, как-нибудь в следующий раз при случае.

Пожалуй, я был не прочь этот вечер даже зациклить, как в фильме «День сурка», который еще даже не снят. Я ухмыльнулся совпадению названия фильма и погоняло гениального физика-зека, одновременно задумываясь о том, что это очень странное совпадение. И тут же услышал звонкий голосок:

– Чему улыбаешься?

Вот ведь, женщины, все видят, все хотят знать! Но и я давно знаю, как надо правильно им отвечать.

– Я так счастлив быть с тобой, любимая, что не могу сдержать улыбки радости!

Она остановилась, посмотрела снизу на меня и строго спросила:

– Это правда?

– Чистейшая правда, – честнейшим голосом ответил я вниз. Это было легко, правду вообще говорить легко и приятно, как любил повторять один персонаж культового романа. Кстати, я в этой жизни еще ведь не читал «Мастера и Маргариту», мне должны дать почитать эту книжку в самиздатовском варианте и под другой обложкой в лето проведения Олимпиады-80, то есть, через год.

– Я тоже очень счастлива быть с тобой, и очень тебя люблю, – послышалось признание снизу, и я крепко прижал девочку к себе, другой рукой удерживая велосипед. Не то чтобы она была совсем маленькая, вовсе нет, просто сейчас ее склоненная голова лежит у меня на груди, а запах ее волос кружит мне голову. Всегда кружил, кстати, только сейчас вспомнил! Я наклонился и глубоко вдохнул, а потом вдруг поднял голову и проорал в темнеющее небо:

– Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Мгновение не остановилось, но Ларисе понравилось, и она звонко засмеялась.

– Это ведь из Гёте? – спросила она. Ничего удивительного, мне вообще кажется, что наше поколение было образованнее нынешних квадроберов. Хотя, возможно, я ошибаюсь, как и все старики.

– Да, – кивнул я, – из «Фуста». Читала?

– Нет, – призналась она, тут же добавив: – но теперь обязательно прочитаю!

– Я дам тебе книгу, у меня есть в переводе Пастернака, – пообещал я. – Считается, что это лучший русский перевод «Фауста».

Я всегда любил читать, всегда читал много, а в тюрьме стал читать еще больше. Всю жизнь обожал фантастику, но в тот самый год неожиданно увлекся классикой, русской и мировой. Читал всё, что попадалось под руку, и специально искал в библиотеке, где меня давно и хорошо знали. В позднем СССР купить хорошую книгу было трудно, поэтому все, кто был увлечен чтением, были записаны в библиотеки, в библиотеке можно было найти многое.

Неожиданно у меня вырвалось:

– А хочешь, я почитаю тебе свои стихи?

– Конечно, хочу, – тут же ответила она и удивленно добавила: – ты пишешь стихи?

Да, я, блин, писал стихи! Писал тогда, да и сейчас, в свои шестьдесят еще иногда царапаю рифмованные строчки. Что такого? Да, я не гениальный поэт и даже, наверное, не просто хороший, но мне нравится писать. И в девяностые, помнится, даже некоторые мои песни исполняли в кабаках! Что, конечно, то еще достижение…