Терзает меня неясной природы чувство, не хочет отпускать. Хотя бы раз Лине в глаза ее лживые взглянуть и спросить почему так поступила? Почему к старой сморщенной жопе сбежала? Я же уверен на сто процентов, что с этим Маклаудом связь была. Пусть доказательств нет и это просто моя фантазия, но она очень реальная. Самая надежная версия. Не дура же она срываться в неизвестность. Вроде безумных поступков не совершала никогда.

- Да, Миш, – не ответить на без конца бренчащий телефон не представляется возможным.

- Артем, ты едешь. Я все пробил. Он там будет.

- И?

- Кусок земли только через него выбить можно. Главный. Понимаешь?

- Когда ехать?

- Завтра. В двадцать один час начало.

15. 15

- Сверкаешь, Лина.

Вот же прицепился гад!

Оглядываюсь по сторонам в поисках Давида. Он внезапно исчез с радаров. Понимаю, такое количество встреч в один вечер выдержать сложно. Его рвут на части, попеременно приглашая на приватные разговоры.

- Оставь меня в покое, Викентий, – цежу злобной пантерой, при этом улыбаюсь не переставая. Слишком много взглядов устремлено на нас. Кто-то в открытую пялится, а кто-то делает вид что случайно. – Разве Лавр плохо объяснил тебе? Не нарывайся.

Последов меняется в лице. Глаза наливаются кровью. Я наблюдаю как подобие человека превращается в пламенеющего запретным желанием зверя. Но самое страшное не это. В самой глубине зрачков плещется похоть и сжижающий адский жар. Он не спеша лапает мой вырез на платье, слюнявит декольте и жадно пялится на губы. Сволочь. Поганая сволочь!

- Разок?

Сиплый голос рвет ушные раковины. Дежавю уносит назад в прошлое. Будто оказываюсь снова в темном переулке, где хрипатый рябой изрыгает из глотки пошлятину. Только вместо страха теперь клокочет дикая злость.

Да кто такие они, если решили, что женщины по одному мановению их засохших членов, которые и поднимаются после лошадиной дозы виагры, сразу же должны прыгнуть на них. Не потому что сами вожделеют, а только лишь по призрачному разумению одной похотливой мыслишки.

- Еще одно слово, – выплевываю прямо ему в рожу, – и Лавр тебя размажет. Я постараюсь. Вонючие намеки оставь при себе или прибереги их для своих шлюх, которых без разбору пользуешь.

- Ах, ты ж… – еще немного и Последова взорвет от бурлящей смеси чувств. – Вангую, сука. Сама приползешь. Просить сильно будешь, а я подумаю.

Неясной природы беспокойство скребет и исчезает мгновенно. Бред какой-то, показалось мне. Сжимаю кулаки и не обращая внимание на людей, брызжу ядом приправленным хорошим количеством изрядной порции злости.

- Пошел ты, След. Еще раз приблизишься – берегись.

Натянув на лицо улыбку, шагаю в залитый огнями зал. Спину сверлит тяжелый взгляд ненавистного идиота. Это его третья попытка.

Черт меня дернул купаться в бассейне в тот злосчастный день. Я же не знала, что за мной наблюдают. Была уверена, что в доме никого. Гордей спокойно спал в беседке, собаки заперты в вольере, персонал отпустила на рынок за продуктами. Последов проник на территорию, как ассасин. Ни о чем не подозревая резвилась, прыгала с небольшой вышки, плавала под водой. Он подошел, когда я стягивала верх купальника.

Лавру я рассказать про этот случай постеснялась. Стыдно было, что кто-то увидел меня полуголой. Выгнала Викентия, сразу же пригрозила овчарками. Он ушел, но взгляд его не забуду никогда. Так смотрят те, кто кусает жертву и ходит за ней зная, что она умрет.

- Проблема? – сбоку появляется Степан. Нечитаемым взглядом косится на ненавистного мне Последова.

С облегчением выдыхаю, висну на могучей ручище.

- Стёп, он меня достал. Почему его Давид не уберет из круга?