Получится ли у меня забыть? Я очень на это надеюсь. Все же Степа был моим первым мужчиной, во всех смыслах. И грустно осознавать, что человек, которому ты доверял и уважал, мог так легко растоптать твоё сердце.

Степа все же оказывается дома, я слышу как из гостиной доносятся звуки футбольного матча. Он наверняка смотрит свой любимый канал "Матч ТВ". Когда-то я даже интересовалась футболом, чтобы иметь как можно больше интересов с любимым человеком, но все было зря. Это не оценили. Ни чистоту в доме, ни вкусную еду, ни поддержку в трудные минуты, ни верность. Ничто из этого не оказалось ценным.

Бросаю сумку в угол мягкой скамьи в коридоре, сажусь, устало вздыхая. Снимая сапоги с гудящих от каблуков ног, Буча стоит у двери и опасливо озирается. Улыбаюсь ласковому зверю.

С виду такой грозный и опасный, а на деле настоящее дитя. Но как же мне нравится находиться рядом с этим малышом, и страх собак поутих. Хотя нет, я все еще до жути боюсь больших собак. Но Бучу нет. Я чувствую, что малыш меня не обидит.

— И что здесь опять делает эта шавка? Ты уже стала таскать в дом вещи своего любовничка?

Даже не замечаю, как Степан появляется в дверном проеме. Осматриваю мужа с ног до головы, смотрю на его слегка растянутую футболку. Конечно, абсолютно чистую, но уже старую. На штаны в клеточку, которые не возбуждают никак. Я вообще раньше на такие детали не обращала внимание, а сейчас вот складываю все в уме и не понимаю, как упустила эти моменты.

Почему не замечала, как он прихорашивается перед выходом из дома, как обмазывал себя вкуснопахнущим лосьоном, сбрызгивал дорогим парфюмом. Он это все делал, чтобы нравиться другим женщинам.

А перед женой можно и так. Сойдет.

— Я вообще сейчас не готова с тобой спорить и ссориться. Устала сильно. Я поем, и мы с Бучей уйдем в спальню.

— Я собирался там спать! — он говорит с нажимом.

И я вижу, как Буча исподлобья смотрит на него. Протягиваю руку и чешу мальчика за ухом. Мой защитник.

— Степ, оставь при себе хоть что-то мужское. Ведешь себя как капризная девчонка. Самому не стыдно?

Стремительно ухожу на кухню, чтобы избавиться от общества Степана. Но он не отстает и следует за мной.

— Ника, ты моя жена. И ты должна спать со мной в постели.

— Ничего себе. Прям должна?

— Да.

— А мы твою, или твоих, дам тоже к нам позовем? В постель то?

— Ника, — злится, — Это другое. Не сравнивай.

— Какое другое?

— Я их не люблю, а тебя да. Всегда любил. И даже готов простить интрижку с моим начальником, хотя это полный пиздец Ника...

Мда. Их.. Значит женщин было много, а простить почему-то должны меня.

— В твоих словах сплошной абсурд. А Егора сюда не приплетай.

— Буду приплетать. Он что, лучше чем я тебя трахает?

Я даже не успеваю отреагировать, как Степан прижимает меня за ягодицы к своему паху, окольцовывая руки вокруг талии.

— Отпусти! Мне неприятно.

Я чувствую, что его член поднимается. И начинаю испытывать дискомфорт.

— Никусь, я так соскучился... — его губы касаются кожи на шее. Но внутри меня бьется загнанное словно в клетку сердце. Мне не по себе.

Почему-то сам факт физической близости с мужем вводит меня в ступор. Я не представляю, как подпустить его к себе после всего. А Степана видимо это совершенно не смущает.

Его рука ползет вверх, лаская сквозь ткань плотных колготок внутреннюю сторону бедра. Мне хочется его оттолкнуть, но тело цепенеет. Словно ждет, когда шкала достигнет критического момента. А внутри меня уже все лампочки загорелись красным и ярко мигают, подавая сигналы “sos”.

— Девочка моя, — он ласкает теплых дыханием мое ухо, — Давай все забудем. Мы же не можем друг без друга.