Оказавшись одна и подставив тело плачущей лейке, я смотрела какое-то время на большой корабль, раскинувший паруса на одной из кафельных стен. Милка всегда любила историю про Ассоль и Грея, хоть никогда и не казалась нежной и ранимой. Всегда боевая и уверенная в себе, она мечтала о светлой и большой любви, которая к ней, по велению злого рока, так и не пришла. Пока. Мне хотелось, чтобы подруга обрела счастье, о котором мечтала. А что до меня?

Ком, подкативший к горлу, собирался всё больше и больше, пока не сдавил гортань, заставляя плакать, и пресная вода смешалась с солёной. Я сильная, я сильнее боли, мне никто не нужен.

Как в одночасье зачеркнуть всё хорошее, что связывало с человеком, и, переступив через порог, за которым строилось счастье, пойди дальше? Ответ один: только с вверх поднятой головой. Я не стану ползать ни у кого в ногах, не стану прощать, не стану просить одуматься. Каждый вправе делать выбор сам. Он свой сделал, теперь очередь за мной.

Ненависть переплеталась с обидой, сковывала болью и душила слезами. Я понимаю, что назад дорог и нет, оттого невыносимо хочется выть. И сейчас я могу себе позволить. Вырвавшийся стон был, пожалуй, громче, чем я рассчитывала, потому, прижав ладонь к губам, я продолжила более тише, чувствуя, как внутренности распирает от накопившихся эмоций. Я могла сейчас лишь выплакать то, что накопилось за эти часы. Потом сгрести вместе остатки самообладания и жить дальше.

Почему-то в голову лезли мысли не том, какой Егор предатель, а о том, как всё начиналось.

Солнце нестерпимо жарило землю и мои плечи. Я лежала, раскинув руки, в позе, способной привлечь любого парня. Именно так мы с Иркой решили знакомиться на озере. В воду я заходить не любила, предпочитая красоваться на берегу, тем более, было что показать.

- Смотри, они сейчас будут прыгать, - голос Ирки вырвал из сладкой солнечной неги, и я повернула голову в сторону моста, по которому обычно народ передвигался с одной стороны озера на другую. Порой какие-нибудь отчаянные парни перемахивали через парапет и летели вниз бомбочкой, щучкой или как выйдет.

Высокий стройный брюнет способен был привлечь внимание не только поступком, который намеревался совершить. Он мог быть просто в одежде и на земле, чтобы я обратила на него внимание. Но тем было интереснее, нраблюдать, как он, перебравшись через перила, смотрит на тёмную озёрную гладь, собираясь с мыслями. Казалось, не видит никого, полностью сосредоточен на прыжке, который совершит. Высота приличная: около четырёх – пяти этажей. Не знаю точно сколько, только ни за что бы не решилась првгать.

Загорелое тело и короткая тёмная стрижка. Он отпускает руки, устремляясь на встречу воде, и у меня замирает сердце. Я не знаю, кто это, не понимаю до конца, почему взгляд прикован к летящей фигуре, не подозреваю, что именно он станет тем, кто впервые наденет мне на палец кольцо.

- Кир, приём, - толкает меня Ирка, и я невольно поворачиваюсь к ней. – Понравился? – сдержанно улыбается, пытаясь вывести на разговор.

Я не люблю, когда спрашивают о подобном. Никогда не стремилась обсуждать чувства, потому пожимаю плечами, отвечая.

- Обычный парень.

Намереваюсь лечь обратно, будто вообще ничто больше меня не интересует, как загар, но она не отстаёт.

- Какой из трёх?

Трёх? Я удивлённо поворачиваю к ней голову, глаз не видно, они под защитой тёмных стёкол. Удобно. Не только от солнца, но и от любопытных глаз скрывают. Можно спокойно осматривать кого-то, и это не так заметно.

- Ты о чём? Там был один парень, - не соглашаюсь, на сей раз поворачиваясь к озеру. Вижу действительно три головы над водной поверхностью, и не понимаю, почему видела только брюнета, когда были ещё несколько.