— Причём здесь с-семейная терапия?.. Марат, при чём здесь…

— Твоя дебильная одержимость доводить всё до идеала. Чинить то, что ещё не сломалось! — рычит он, склоняя своё разъярённое лицо к моему. — Всё держать под контролем, всё мониторить, всё — под линеечку!

— То, что не сломалось? — задохнулась я, чувствуя, как в лёгких не хватает спасительного воздуха. — Не сломалось? А твой трудоголизм? Дни и ночи напролёт на работе! А твои подозрения? Твои припадки ревности? Это всё в пределах нормы? Так быть положено?

— Так ведь выясняется, что ревность и подозрения не из воздуха родились, — прищуренный синий взгляд ощупывает моё лицо. — Кто знает, может, для них даже есть основания.

Это он о переписке. Он смеет обвинять меня в подобном, прочитав мою переписку… Мои сумбурные, порой не до конца оформившиеся мысли. Мои заблуждения, опасения, сомнения и печали. Мои радости и мои наблюдения. Всё то, что ни в коей мере не претендует на истину. Всё то, что что должно было быть инструментом нашей общей с ним терапии. Нашего исцеления.

Всё это становится источником моего сбывшегося кошмара.

— Не молчи, Милена, — муж смотрит на меня с хищной усмешкой. — Ты ведь жаждала поговорить. Так говори!

4. Глава 4

— Говорить? — пытаюсь избавиться от хватки его тяжёлого взгляда. — А нам разве есть о чём говорить? Теперь, когда ты прёшь в лобовую атаку и мои слова для тебя будут звучать как попытки перед тобой оправдаться! И это при том, что не ты застукал меня в постели с другим!

— Знаешь, — склонился ещё ниже надо мной Марат, — говорят, измена начинается на уровне мысли. Так что не тебе меня в неверности уличать.

— Ты совсем спятил, — шепчу одними губами. — Сдурел. Окончательно. Вбил себе в голову какую-то чушь…

Тяжёлая ладонь с громким хлопком впечаталась в дверь у моего виска:

— Не беси меня, Милена, — прорычал муж. — Не пытайся всё выставить так, будто я один виноват! После рождения Сашки всё пошло наперекосяк. Тебя будто подменили. А это, всё это — закономерные последствия.

Нет, вот так всё выворачивать несправедливо. Несправедливо!

— Как ты можешь заявлять мне подобное?.. Марат, я же тебе объясняла…

— Вот только послеродовой депрессией прикрываться не смей! — пригрозил муж. — Мы с тобой что, зря по докторам таскались? Не было у тебя ничего такого. Никаких депрессий у тебя не было! Или что, выходит, ты докторам врала? Прикидывалась?

— Да ничего я не прикидывалась! Или ты думаешь, мы к психологу просто так потащились?

Муж медленно выдохнул, через ноздри, будто породистый жеребец. Желваки так по челюстям и катались. Он собирался что-то сказать, но передумал. Очевидно, на его язык рвалось нечто настолько обидное, на грани в принципе допустимого, что он не позволил себе этого даже сейчас, когда был взбешён.

— Да, к тому самому психологу, который посоветовала тебе завести эту свою переписку, — рыкнул он, снова приложившись ладонью к двери.

Я моргнула, но скорее от неожиданности, чем от страха.

Потому что бояться мне нечего. В тех сообщениях не написано ничего, что могло бы уличить меня во лжи или, упаси боже, неверности. Но эти сообщения были отражением личной, потаённой правды. Они отражали непростую ситуацию с моей стороны.

И на собственную позицию во всём, что происходило последние несколько лет, я имела, чёрт возьми, право!

Но Марат рассудил по-другому. Потому что пал жертвой собственной недобросовестности.

Все знают, что читать любые чужие записи — дурной тон. И это ещё мягко сказано!

— Моя переписка — инструмент терапии. Попытка всё между нами наладить, разобраться в себе, спасти наш страдающий брак. А ты сейчас собственными руками уничтожил эту попытку!