11. Глава 10

Если до этого момента у меня и были какие-то сомнения, то теперь они полностью испарились.

Я больше не могу. Ни минуты, ни секунды оставаться в этом доме, где муж втаптывает меня в грязь на глазах у любовницы. Да что ж там, ему самому я не интересна в отрыве от своего дара.

Будь он проклят!

Слёзы обиды и отчаяния обожгли глаза, а руки затряслись. Сердце ныло, будто на него наступили кованым сапогом.

Хотя почему «будто»?

Я любила этого мерзавца. От одного его прикосновения в груди словно взрывались фейерверки, а колени подгибались. А он… он…

Я металась по спальне и, не глядя, швыряла в сумку вещи. В голове лихорадочно оформлялся план. Я боялась остановиться, потому что знала: стоит затормозить, начать всё обдумывать более детально, весь мой запал уйдёт, и я точно передумаю.

Этого допустить никак нельзя, ведь я в ответе не только за себя.

Сумка получилась небольшая – у меня было не то, чтобы много пожитков. Запасная смена белья, несколько пар чулок, тёплый платок на случай непогоды. Кошелёк с моими нехитрыми накоплениями. Мешочек с амулетами для защиты от дурного глаза и происков недругов. Его я хранила больше в качестве памятного сувенира от старшей сестры и расставаться с ним не хотела.

Из дома Драгу я ничего не взяла. Как пришла, так и уйду.

За одним исключением…

Рука сама метнулась к шее и сжала тонкую серебряную цепочку. На ней висел маленький аквамарин в виде капли, которую обхватывал лапками миниатюрный дракон.

Подарок Армина на помолвку.

Я сжала кулон в ладони. Вспомнила тот день, когда он подарил мне его…

…– Так ты что, не любишь золото? – хмыкает Армин. Мы стоим в лавке дорогущего ювелира, склонившись над россыпью всевозможных побрякушек. Чего тут только нет! Перстни, ожерелья, диадемы, браслеты… от их блеска у меня кружится голова.

– Я к нему равнодушна, – пожимаю плечами, – серебро кажется мне куда изысканнее. К тому же, если что, им всегда можно отвадить какую-нибудь нечисть. Так что оно ещё и полезнее.

Армин поворачивает голову и пристально смотрит на меня. От его пронзительного взгляда тушуюсь, краснею и умолкаю, будто сморозила какую-то глупость.

– В древности люди верили, что у каждого дракона есть груда золота, – задумчиво протягивает он, вытаскивая что-то из кучи драгоценностей, – что ж, будь я таким драконом из сказок, за своё золото с тобой точно не переживал бы. Держи.

И раскрывает мне ладонь, вкладывая туда что-то. Я опускаю глаза вниз и вижу аквамариновую капельку на серебряной цепочке.

Армин накрывает мою ладонь своей, прижимается губами к моему виску и, понизив голос, произносит…

…Хлопнула дверь где-то внизу, и я резко вынырнула из воспоминаний. Поморгав, обнаружила, что так и стою, прижав кулон к груди. Сердце учащённо билось, и внутри пульсировала тягучая томительная слабость.

Что мне тогда сказал Армин?

Ожесточённо тряхнула волосами, избавляясь от наваждения. Хватит. Хватит цепляться за воспоминания, какими приятными они бы ни были. Тот Армин – в прошлом.

А знала ли я когда-нибудь настоящего Армина, вдруг поразила меня мысль. Может, это всё была игра, лишь бы заполучить меня? Своё настоящее лицо он показал тогда, когда привёл эту тварь!

Эйфория от воспоминаний сменилась тоскливой горечью разочарования и печали.

Пора было действовать.

Я выглянула в окно. Опустились сумерки, зажглись первые звёзды. В саду один за одним вспыхивали фонари; над ними пронеслась парочка летучих мышей.

Глубоко вздохнула и опустила руку в карман, нащупав то, что лежало там.

Аметистовый полумесяц. Когда-то мне отдала его однокурсница в Академии, в качестве прощального подарка на выпуск. Это был амулет, изготовленный ей для дипломной работы.