Черт. Я никогда не смотрела на наш брак с такой стороны. Не замечала, что в поступках Димки проскальзывают такие моменты. Мы всегда жили дружно. Я не скандалила, просто не видела повода. Наверное, если бы не дикая усталость, то и вчера бы не стала идти на принцип, а привычно прибралась в кухне.

Но это его увольнение… оно вывело меня из равновесия.

Неужели целых семь лет я была мямлей и размазней, которую муж ни во что не ставил?

Нет, не может быть. Глупость какая-то. Димка не такой. Он хороший, понимающий супруг. Просто на нас слишком многое навалилось за последнее время. Самый крепкий брак пошатнется, если сначала обнаружится какая-то любовница (пусть даже и фальшивая), затем мужа уволят, а ты должна впахивать, чтобы прокормить вас обоих.

Поэтому, когда я возвращаюсь домой и вижу Димку, привычно лежащим на диване, я выдыхаю от облегчения. Ругаться больше не хочется.

Всё хорошо. У нас всё хорошо. Он вернулся.

– Ты где был? – подхожу к нему, глажу по волосам. – Я волновалась.

– Какая тебе разница? – бурчит недовольно, отклоняясь, не позволяя себя трогать. – Ты же даже не поинтересовалась, чем муж ночью занят. А если бы я ночевал на лавочке у подъезда?

– Думаю, тебе бы хватило ума поехать к родителям, а не спать на лавочке, – я пытаюсь отшутиться, но видно, что Дима не перегорел, он намерен продолжать вчерашний разговор.

– Ну да, это очень смешно. Взрослый мужик вынужден уехать из своей квартиры к маме с папой, потому что жена не смогла приготовить ему ужин. Да я бы такое сказать не смог, от стыда бы сгорел. Меня бы посмешищем назвали собственные родители.

На секунду его слова пробуждают во мне совесть, и та начинает терзать меня. Появляется нестерпимое желание извиниться, оправдаться. Стать лучше для мужа. Но потом я силой заставляю себя взглянуть на ситуацию трезво. Не криво-косо, как специально выворачивает всё Дима, а разобрать её по фактам.

Почему он вообще должен был куда-то уезжать? Разве его гнали? Почему он не смог закинуть в кастрюлю пельмени? Почему выставляет всё таким образом, будто я совершила что-то постыдное?

– Если бы ты просто почистил себе картошку, никуда бы не пришлось уезжать.

Каждое слово – как удар током. Я произношу их, а в груди лихорадочно стучит сердце.

– Если бы ты не выпендривалась, мне бы тоже не пришлось уезжать, – парирует Дима, и этим выводит меня из себя.

– По твоему мнению, если жена не драит квартиру до ночи, а хочет отдохнуть – она выпендривается?!

– По моему мнению, – насмешливо передразнивает он, – это прямая обязанность жены. Муж должен зарабатывать деньги, а жена поддерживать уют в доме. Не могу представить, чтобы я пришел в гости к кому-то из парней, а там – пельмени с сосисками.

– Ключевой момент: муж должен зарабатывать… – произношу тихо, но отчетливо.

Глаза Димы зажигаются гневом, он начинает повышать голос, кричать что-то про временные трудности и собственный бизнес.

Мы опять скандалим, после чего муж демонстративно отворачивается к стенке.

И я с ужасом понимаю, что не пойду первой мириться.

Хватит. Надоело быть удобной.

***

Васильевич заглядывает ко мне с утра, за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Я всегда прихожу чуть раньше, чтобы причесаться, подправить косметику и выглядеть сносно перед клиентами.

– Лен, зайди-ка к Игнатьеву прямо сейчас, он там поговорить о чем-то хочет.

– Что-то серьезное? – хмурюсь.

– Да не… вроде не… не знаю, расскажешь потом…

Начальник отдела мнется. Он явно в курсе темы разговора, но намеренно снимает с себя всю ответственность. Мол, я не я и лошадь не моя, тебя зовет большой босс, вот с ним и разбирайся.