В голове шумит, мысли путаются.

Если он не отступит, я ударю.

Не позволю навредить малышу. Он не прикоснется ко мне…

Пьянчуга уже собирается шагнуть ко мне с кладбищенской дороги на обочину, как вдруг сквозь ужасный гул в голове я слышу рёв двигателя.

Резкий визг тормозов. И мужика с глухим стуком отбрасывает в сторону. Он с воплем валится в грязь, мешком, захлёбываясь матом.

Я не дышу, глядя на машину, остановившуюся в метре от меня.

И лучше бы меня этот урод убил прямо здесь.

Потому что прекрасно знаю, чья это машина…

...

Еще одна книга из нашего моба от Иры Орловой и Анны Граниной "Измена. Верну тебя, жена":

9. Глава 9. Глеб

Выскакиваю из машины, не думая, не чувствуя ничего, кроме ярости, которая ослепляет.

Этот урод посмел напугать мою жену.

Что он, блядь, собирался сделать?!

Мерзкие варианты всплывающие в голове в ответ на вопрос бесят еще больше.

Пиздец.

Пиздец!

И как только этому дерьму смелости хватило? Он блядь просто не догадывался с кем связался. Я ж его просто урою прямо здесь! Благо уже на кладбище и далеко ходить не придется.

Бросаюсь к нему, и он даже не успевает увернуться. Врезаюсь кулаком ему в челюсть так, что гнида валится в грязь, булькая кровью. Но мне этого мало.

— Ты чё, тварь, удумал, а? — рычу сквозь стиснутые зубы, вколачивая эту грязь в грязь, где ему самое место. — Жену мою пугать решил? Я тебя щас так попугаю, что до конца жизни под себя ходить будешь, мразь. Молись, чтобы умер и легко отделался!

Дьявол свидетель, я и без того был зол как сам черт. Да, на самого себя. Но самого себя я отпиздить не могу к сожалению.

А тут этот гондон нарисовался.

Только представлю, чем бы закончилось, если бы я вовремя не подоспел. Благо додумался ее телефон пропилинговать. Иначе бы и не догадался, что она к отцу пойдет.

Хотя логично ж вполне.

Она тихушница скромная, ни за что не захотела бы делиться с кем-то, какой у нее муж урод.

Разве что с отцом. И мне перед ним пиздец как стыдно, даже несмотря на то, что его уже в живых давно нет.

Хотя он бы меня как мужик понял. А вот как отец Вари таких бы люлей ввалил за то, что я спалился.

Я ведь обещал ему беречь ее. Обещал не обижать. Даже не смотря на то, что наш брак по сути был просто договором между мной и им.

Он тогда так и сказал: «я прошу тебя об одолжении, поэтому с кем ты будешь спать — дело твое. Однако уж позаботься, чтобы Варя об этом никогда не узнала. Женщины такого не прощают».

А я не только не справился с его наказом, так еще и как идиот принял его слова как часть сделки. Будто это сама Варя мне руки развязала.

Только она походу и не в курсе была о нашем с отцом уговоре. Девочка решила, что у нас все по-настоящему.

А я…

Невольно вспоминаю, как она меня обнимает каждый раз после работы.

Как целует в щеку смущенно.

За стол усаживает, где все ее руками приготовленное.

Щебечет что-то тихо о том, как скучала, как ее день прошел, как дети устроили ей очередной раздрай, меня о работе расспрашивает и впитывает каждое мое слово с неподдельным интересом…

Разве ж это все не по-настоящему было, Глеб?

Долбоеб.

Продолжаю бить урода. Но кажется уже вовсе не его убить хочу.

Себя.

Я себя вижу на месте этой мрази.

Это мое место в грязи. Меня сейчас должны вот так отъебашить, чтобы в чувства привести.

Но кто?

Отец Вари мог бы. Был бы живой.

А сама Варюша… клянусь, лучше бы она уже хотя бы набросилась на меня с кулаками. Выла бы и проклинала. Только бы не убегала от меня больше. Думал свихнусь, пока искал ее.

— Глеб, хватит! — сквозь бешеный шум крови в ушах слышу вдруг приказ жены.

И мой кулак застывает в воздухе.

Ее голос непривычно холодный и отрезвляющий. Совсем не похожий на мягкий голосок моей нежной Варюши.