Нэду было трудно разобрать ее слова из-за оглушительного гула в ушах.

— Выбирай выражения, — ответил он. — Ты говоришь о герцогине Рэтленд.

Мать усмехнулась.

— Этот титул ничего не значит, если она не сможет привести в мир следующего герцога. Поэтому ты женился на ней, не так ли? Она и ее мать устроили ловушку и удерживали тебя обещанием наследника. А теперь ясно, что его не будет. Я была бы плохой матерью, если бы не желала тебе поскорее избавиться от этой дешевки.

Нэд замер, а потом шумно втянул в себя воздух и тщательно подобрал слова.

— Ты не мать. Ты холодная, бессердечная сука. Чтобы следа твоего не было в этом доме, когда я вернусь, поняла?

Вдовствующая герцогиня приподняла одну бровь.

— Гнев тебе не идет, Эдвард.

Он решил, что больше не удостоит ее и взглядом. Она и так забрала у него слишком много. И он оставил ее стоят в дальнем углу коридора, а сам отправился хоронить свою дочь.

*

Яркий свет зимнего солнца заливал комнату, когда Джози открыла глаза. У нее болело всё — кости, мышцы, суставы. Ныли даже те места, о которых она не подозревала ранее. А в месте, которое только вчера было наполнено жизнью, теперь осталась лишь зияющая пустота.

Она провела рукой по покрывалу, прощупывая пальцами вышивку на нем. Одна слеза скопилась в уголке ее правого глаза и пролилась, скатившись вниз по виску. Джози вообразила, что с этой слезой из нее вышла последняя крупица счастья.

За окном мерцало яркое небо, рассеченное одной голой веткой древнего дерева. Слишком прекрасная погода для такого ужасного дня.

— Слезами делу не поможешь, — раздался голос в дверях.

Джозефине не хотелось поворачиваться. Не хотелось смотреть на свою свекровь, которая всегда появлялась в самые темные моменты ее жизни, чтобы разрушить ее мечты. Эта женщина была предвестником печали, не меньше.

Джози смотрела в окно и ничего не говорила. Она не могла подобрать слова, а если бы даже и смогла, то точно не стала бы тратить их на вдовствующую герцогиню.

Однако у матери Нэда нашлось достаточно слова для них двоих. И произносила она их так, словно обсуждает покупку лошади.

— Возможно, я тебе не нравлюсь, Джозефина, но тебе стоит меня послушать.

Джози не шевелилась.

— Не такие уж мы и разные, на самом деле. Ты и я, — продолжила она. — Мы обе заманили мужчин в ловушку, заставив на себе жениться. Разница в том, что мой ребенок выжил.

Она сделала паузу, а Джози испустила протяжный выдох, утомленная самим ее присутствием.

— В вашем браке не было любви, — тихо сказала она. — Вот еще одна разница.

Сказав это, она горько усмехнулась. В ее браке тоже больше нет любви, если когда-то и была. Она лежит одна на этой ослепительно-белой кровати и знает, что проживет в одиночестве остаток дней.

Если бы только она могла сбежать… Но брак с Нэдом украл ее свободу точно так же, как сам герцог украл ее сердце и счастье. И ее будущее.

— Ты бесплодна, — сказала свекровь.

Джози ничего не почувствовала при этих словах, которые в данный момент не имели никакого значения. Ей не было дела до будущих, выдуманных детях. Важен только ребенок, которого она потеряла. Которого они потеряли.

— Эдварду понадобится наследник.

Нэд не хотел ни одного. Разве он не слишком ясно дал это понять?

Его мать либо не знала этого, либо плевать на это хотела. Возможно, и то, и другое.

— Ты не сможешь родить наследника, но сможет другая женщина.

Джози поморщилась. Другая женщина? Может, та девушка, которая вчера стояла на лестнице — следующая герцогиня Рэтленд? Хотя едва ли это важно. Какая разница, кто будет следующей?

— Я могу тебе помочь, если хочешь, — спокойно продолжила вдовствующая герцогиня.