К вечеру второго дня я немного расслабляюсь: даже если бы мне не заплатили за это время, я в безопасности, тепле и сытости, и мальчик мой тоже.

Но как бы я ни старалась относиться к ситуации прагматично, я не могу. Меня гложет, что я пользуюсь благами, которые с барского плеча отвалил мне этот подонок, и ничего не делаю, чтобы их оправдать. Ведь спать с ним я в любом случае не буду, что бы он ни думал.

Я не продаюсь.

И не хочу я сидеть на месте, пока Паша в школе.

.

.

Управляющие «Зевса» выслушивают мои путаные объяснения с некоторой толикой удивления. Переглядываются, мол, что этой дуре не сидится спокойно. В их изумлении я вижу ясно: меня считают содержанткой хозяина комплекса, а содержантки обычно не ведут себя так, не предлагают помощь и тем более не просят работы.

Стараюсь не думать, сколько таких они повидали в этом элитном комплексе. Отчего-то мне становится неприятно, когда я думаю, как Манкиров говорит обо мне «еще одна».

Нина Вислаевна, старший менеджер, при мне звонит своему начальнику. Я слышу – и сердце предательски замирает, – резкий ответ Манкирова: «как угодно, меня с этим не беспокоить».

Нина Вислаевна кладет трубку и долго смотрит на меня.

– Алина, – мягко, почти по-матерински говорит эта милая женщина. – Вам не обязательно работать, хоть это и вызывает лично у меня уважение.

– Не соглашусь, – возражаю я. – Я подписала контракт, – умалчиваю, что каждый день получаю зарплату, хоть она и приходит от «Зевса», а не лично от Манкирова. – И к тому же не привыкла ничего не делать. Пашеньку обучают почти индивидуально, нас кормят в лучших ресторанах, мы живём в чудесном доме. Почему бы вам не дать мне заданий? По образованию я искусствовед, доучивалась на декоратора. Но я могу работать официанткой или ещё кем-то таким, у меня есть опыт. Просто скажите, кто сейчас нужен.

– Штат полностью укомплектован, – смотрит поверх очков Нина Вислаевна. – Но я предлагаю вам создать дизайн-проект внутренней отделки новых домов. Подходите сюда через пару часов, познакомлю вас с ответственным декоратором. Он рассматривает проекты четырех фирм, но думаю, с удовольствием посмотрит и ваш. Даст вам доступ в базы материалов. Сроки тоже можно уточнить у него. Этого более чем достаточно.

Это невероятно интересно, и я понимаю, что с удовольствием займусь работой своей мечты – но так же и понимаю, что от меня хотят отделаться.

– Спасибо, я с радостью, – улыбаюсь в ответ, решая, что сделаю проект так быстро, как смогу, а потом приду требовать новое задание. – В четыре?

– В четыре, – кивает женщина.

И тут в дверь кабинета раздается энергичный, быстрый, я бы даже сказала, панический стук.

– Нина Вислаевна, – отчитывается один из портье. – Одна из клиенток утверждает, что учительница ударила ее ребенка. Грозит, что все тут на уши поднимет. Вы знаете, о ком я. Ее муж, – понижает голос, глядя на меня, но Нина Вислаевна кивает. – …Ирлиев.

Фамилия знакомая даже мне, только не могу вспомнить, откуда.

– Очень плохо. Записи с камер ко мне, – распоряжается Нина Вислаевна на удивление металлическим голосом. – Амалии Робертовне сказать, что после проверки Мария Александровна будет уволена.

Неужели учительница Паши, Мария Александровна? Да она не могла! Чудесная женщина, теплая, милая, мягкая. Не могу представить, чтобы она даже голос повысила!

– Сказали. Она не успокаивается, – тихо говорит мужчина. – Говорит, если наши дети не подвергаются опасности, нам не понять. На записях ничего такого нет, кстати. Скорее всего, тут… – И снова он смотрит на меня, выбирая слова. – … что-то другое.

– Нина Вислаевна, позвольте мне поговорить с ней, – предлагаю я. – Мой сын учится в том же классе, что ее дочка, ее дочку ведь зовут Аня, да? Я постараюсь ее успокоить. Скажу, что очень обеспокоена как мама второго ученика Марии Александровны, а сама узнаю, в чем дело. Я несколько раз говорила с Марией Александровной, и не верю, что она могла ударить ребенка.