Так я обезопашу Сонечку. Девочку мою любимую. Родная, я все делаю ради тебя. И все вытерплю.

– Все в порядке? - с любопытством смотрит на меня Люба, перебирая пробирки.

– Да, - киваю, расставляя аккуратно в ведре то, что должны быть выброшенным. Рассеянно гуляет мой взгляд, как и руки.

Люба задерживает взгляд на моих нервных движениях рук.

– А кто это?

– Никто.

Не хочу признаваться, что он мой бывший. Не хочу, чтобы вся больница знала, что этот мерзавец отец Сонечки. Так кто-нибудь да проболтается. А он не должен знать. Не должен.

Люба бросает на меня недоверчивый взгляд. Я же свой увожу в сторону. Боковым зрением вижу, как Люба пожимает плечами.

– Ой, какая у нас чистая палата стала, - женщина завозит в палату коляску с ребенком, - спасибо, девочки. Обычно я сама. Но мы сегодня перед выпиской столько всего прошли, что не до уборки было. Извините, у вас и так дел по горло. И мы тут еще к вам на хвост подсели.

– Ничего страшного. Это наша работа. Как ваши дела? Уже выписывают? - улыбается Люба.

Она подходит к малышу на вид лет двух и теребит его за щечку. Малыш широко открытыми огромными карими глазами смотрит на Любу, узнает ее и улыбается.

– Да. Слава богу. Сколько мы намучились, но Борис Сергеевич сказал, что операция помогла. Ох, золотые у него руки.

– Надеюсь, ваши больничные приключения закончились, - продолжает улыбаться мальчику Люба, приседает перед ним на коленки и говорит детским голосом, - и вы больше не вернетесь. Будешь скучать по тете Любе?

– Дя, - с визгом отвечает малыш и задорно смеется.

Его мама, глядя на него, расцветает.

– Спасибо, Любочка, вы все тут такие золотые. Добрые. Если бы не ваш коллектив, ой, страшно даже подумать.

Она берет за руку Любу и, восторженно глядя ей в глаза, крепко пожимает руку.

Смотрю на них и сердце сжимается. Я рада за них. Очень. Это свет в конце туннеля. Значит, и возможности у Сонечки высокие. Как же я хочу, чтобы настал тот день, когда моя Сонечка будет вот так улыбаться и заливаться смехом, а мы с ней готовиться к выписке. Я бы все за это отдала!

Мы желаем счастливой женщине всего хорошего и выходим из палаты. В коридоре меня поджидает Тимур. Он подскакивает ко мне.

– Лана, поехали, - он хватает меня за руку и куда-то ведет, - я договорился. Тебя отпускают.

– Куда? Я никуда не поеду! - начинаю вырываться.

– Поедешь! Потому что я так сказал!

Смотрю на Тимура во все глаза. Он продолжает меня тянуть.

– Я не могу, - пищу, - я на работе.

– Я поговорил с твоим начальством. Объяснил твою ситуацию.

– Какую? - пугаюсь.

Что они могли ответить? Всю правду выдали о Сонечке? Хотя нет. Успокаиваю себя. Он бы не стал меня куда-то тащить. Максимум в ее палату, но этот путь не ведет к Сонечке.

Тимур замедляется и бросает на меня взгляд, от которого все холодеет внутри. А вдруг я ошибаюсь?

– Тебя ночью сбила машина. Тебе необходим осмотр квалифицированных специалистов, - наконец, объясняет он.

– А начальство не ответило тебе, что здесь много докторов? И надо признаться, прекрасных специалистов. И что мне окажут, точнее уже оказали, помощь прямо на рабочем месте, - задаюсь резонным вопросом, приводя свои чувства в относительный порядок.

Ответом мне служит его твердый взгляд и дальнейшее сопровождение меня к выходу из больницы. Он даже не обращает внимания на мою форму одежды.

– Ты вернул девушку на свое законное рабочее место? - осведомляюсь об уволенной им секретарше.

– Тебя искал. Некогда было, - уклончиво отвечает, продолжая тащить меня за собой.

– Ланочка, - навстречу идет нам тетя Кира, - уже уходишь?

– Да, - отвечает за меня Тимур, - Лане требуется самой помощь.