- Поздравляю, - стараюсь говорить от всей души, она давно сетовала на то, что её Ленька никак не решится, и вот. Только голос у меня не такой весёлый, как полагается, и она слышит это, потому что слишком хорошо меня знает.

- Что случилось? – тут же меняется её настрой.

«Да, да, чёрт возьми, случилось!»

- Всё нормально, - принимаюсь весело врать. – Когда свадьба? – увожу разговор от себя.

- Да мы ещё не решили, - снова в голосе слышится радость. – Ну ладно, с праздником ещё раз, сейчас колечко сброшу. Ян, я такая счастливая! - тянет последнее слово, а я смотрю на Кораблёва, с которым мы вместе прожили семь лет, и сглатываю горечь обиды.

5. Глава 4

Считается, что человеческое тело может выдержать интервал до 45 единиц боли. Но во время родов женщины чувствуют боль до 57 единиц! Это эквивалентно одновременному перелому 20 костей.

Не понаслышке знаю, что это такое. Ланка далась тяжело, 20 часов понадобилось, чтобы мы встретились. И я готова была на всё ради неё. Сейчас боль не физическая. Внутри всё горит, словно обожжённое льдом, но показывать этого не намерена. Уверена, будет непросто изменить жизнь, перестать говорить «Мы», вместо «Я». Но иного пути нет: не смогу закрыть глаза на произошедшее. Знаю тех, кто живут дальше с этим, но для меня слишком большой груз. Придавит к земле так, что головы не поднять. И неважно, что станет говорить Эдик, это уже бессмысленно.

- Закончила? – говорит Кораблёв после того, как отключаю телефон.

- А ты закончил? – выделаю голосом часть слова после приставки, тут же бросая взгляд на дочку. Она уже открыла коробку и высыпала на пол несколько запаянных пакетов. Обычно они с Эдиком складывали конструктор, ну не прощать же мне его потому, что он занимал какую-то нишу в моей жизни? Сама разберусь.

- Ладно, - внезапно терпение у Снегурочки подходит к концу, и она выходит из-за его спины. – Вы тут поговорите, и так время потратила. Между прочим из-за тебя, - указала в мою сторону. - А меня дома ждут.

- Наверное, муж, - хмыкаю, внимательно рассматривая девицу, которая берёт длинный кожаный сапог, натягивая на красивую ногу. Она успела переодеться и поставила пакет около выхода.

- Тебя не касается, - бросила грубость, застёгивая молнию, и я обалдела от подобной наглости. Не знаю, сколько ей лет, на вскидку около двадцати, а там кто разберёт. Кажется, Эдик говорил, что она сестра его друга. Я бы добавила к этому беспринципная, так более конкретно.

- Да? – не могу сдерживаться уже. – Как это меня не касается?!

- Эдик, - бросает на него взгляд Даша, кивая в мою сторону, и я понимаю, что она намекает на то, чтобы я заткнулась.

- Давай разберёмся сами, - вступает Кораблёв в разговор.

- А чего тут разбираться? – не могу понять.

- Слушай, - девица разгибается и поправляет юбку. – Вроде, взрослый человек. Ну мир не рухнул тебе на голову. Все живы, здоровы. Это же просто с...., - она посмотрела на Ланку, которая внимательно слушала, оставив игрушку в покое, - ну ты поняла, - скривилась в усмешке. Возвращаю в целости и сохранности, - указывает на Кораблёва, который пытается сдержать улыбку.

Я вижу, как он смотрит на неё: хищно и с желанием. Конечно, надо быть тупой, чтобы не понимать: мужики хотят других. Только одно дело о чём-то думать, и совсем другое – делать. Эдик переводит на меня взгляд, понимая, что его лицо было открытой книгой какую-то секунду назад.

- Ребята, вы нашли друг друга, - Всплеснула руками я. Вот она – современная молодёжь: беспринципная и безнравственная. – Далеко пойдёшь, - вижу, как Даша берёт короткую шубу, накидывает на себя и поправляет длинные белокурые локоны. – Ей хоть 18 есть? – смотрю с сомнением на мужа.