- Обсудим после, - его лицо нервное и злое. – Это ничего не значит. Забудь.

- Забыть? – делаю два шага, и отвешиваю ему пощечину. Он тут же хватает руку, больно сжимая в своей, а я прожигаю его взглядом. – Думаешь, буду спокойно смотреть, как на тебя другие бабы прыгают?!

- Ещё раз позволишь себе подобное, пеняй на себя, - отшвыривает мою руку, и я невольно делаю шаг назад. Как быстро мы стали чужими. Впервые за годы подняла руку на своего мужа, а он сделал мне больно.

- Тогда ты тоже забудь нас! – говорю сквозь зубы.

- И куда ты пойдёшь? – усмехается. – Квартира моя, - пожимает плечами Эдик, - деньги мои. У тебя же ничего нет!

Резанул по больному. У него и раньше проскальзывало, но не в таком контексте. Сейчас это звучит презрительно. Он убедил меня заниматься ребёнком, а теперь переворачивает всё с ног на голову. – А будешь ерепениться – дочь заберу.

- Что?! – не верю своим ушам. – Суд оставит мать с ребёнком! – кажется, адреналин выбрасывается в кровь.

Он морщится.

- Ты порой такая наивная, Ян!

Смотрит на меня, как на какие-то отбросы, по крайней мере именно так я себя чувствую после его слов.

- Ты вообще кто такой, чтобы со мной говорить в подобном тоне?! – сжимая кулаки, наливаясь злобой.

- Твой муж, дорогая!

- Это не даёт тебе…

Наверное, Ланка только распаковала свой подарок, потому что бежит ко мне показывать, что ей принёс несуществующий даритель.

- Ого, - пытаюсь перестроиться, когда она тычет мне в лицо большой коробкой, которую с трудом сюда дотащила. А сначала я её несла из магазина по заказу из письма с неумелыми закорюками, которое предназначалось Деду Морозу. – Ты о таком мечтала?

- Да, - горят её глаза, и, кажется, уже забыла, с чего начался этот чёртов праздник. Но я-то другая, я далеко не ребёнок, и не могу так быстро откинуть ужасный момент перед телевизором. Спущенные брюки, откинутую голову любовницы, и его ладони, сжимающие чужое тело.

Звонит телефон, и я лезу в карман, имея возможность немного оттянуть время, потому что понимаю: уведу дочку, она станет плакать, сохранив в памяти этот Новый год, как худший в жизни. Ей пять, я помню некоторые моменты этого возраста. И вот уверена, у неё тоже отложится чудесный день. Ненавижу Кораблёва. НЕНАВИЖУ!

Ланка сидит прямо на полу, рассматривая картинку на коробке, кажется, сейчас для неё весь мир перестал существовать. Это и к лучшему.

- Да, - отвечаю, поправляя волосы и немного отворачиваясь. Стою в расстёгнутом пуховике, облокотившись на стену и слышу крики поздравлений. Сестра живёт в двух часах от Нового года, у неё он уже наступил. Потому сначала я поздравляю её, а потом она меня. Кажется, что может произойти за пару часов, пока мы не разговаривали? А у меня перевернулась вся жизнь с ног на голову, но не буду же я сейчас говорить ей об этом, стоя в коридоре, пока на меня смотрит дочь и бывший муж (я уже явно себе представила свидетельство о разводе). Ах да, забыла ещё про внучку Деда Мороза. Надо отдать должное, просто сидит себе где-то в комнате и никого не трогает, словно её нет. До этого уже натрогалась, видимо.

- С Новым годом! - кричит Вика. – С новым счастьем!

Да уж, привалило, так привалило. С головой занесло и лезет в глаза.

- Желаю в Новом году только хорошего, - продолжает сестра сыпать соль на рану, пока я страдаю внутри себя от происходящего, и оттого, что не могу разделить эту боль с близким мне человеком. Конечно, она узнает, но не сейчас, пусть хотя бы у неё будет ощущение праздника. – Ян, а мне Лёнька предложение сделал, представляешь?! – делится она новостями. Вот тебе и два часа. Моя жизнь разрушена, а ей мужик кирпичи принёс строить ячейку общества.