Вспомнив царапины на лице дракона, я поморщилась, коря себя за этот поступок. Но это была уже не я. Это была женщина, чьи честь, любовь и достоинство растоптали самым жестоким образом.

– Послушай, Санни, – позвал отец. – Есть способ отказаться от дракона, но после того, как ты это сделаешь, тебе нужно будет уехать. В противном случае Крэйн тебя просто убьет, как только придет в себя.

Я изумленно уставилась в золотистые глаза папы. Его высокомерное, как у любого дракона, лицо сейчас выражало страхи и сомнения. Таким я его видела совсем не часто, и всякий раз это случалось в моменты, когда он беспокоился за маму.

– Но от истинности невозможно отказаться, – прошептала я непослушными губами. – Нет такого способа!

Отец досадливо поморщился и кивнул в сторону мамы.

– Это ты ей скажи.

Я перевела взгляд на родительницу, а та слабо улыбнулась мне.

– Твой отец не оставил мне выхода.

– Поэтому она прорубила себе другой, – недовольно проворчал он. – Убить был готов.

– Как оказалось, не убить, а любить. И без всякой истинности, правда же?

Отец ничего не ответил. Улыбнулся ей нежно и погладил большим пальцем запястье, которое практически не выпускал всю беседу.

Я во все глаза разглядывала своих родителей и не верила сказанному. Они никогда не говорили, что связь была дана им свыше. Никогда не рассказывали, что пережили. Я всегда считала, что у них просто была любовь с первого взгляда или как там мама рассказывала… И тут я внезапно поняла, что любовь истинных действительно приходит с первым взглядом. Вернее, не любовь, а связь.

Случайный взгляд в толпе, неосознанное чувство, головокружительный вихрь эмоций, который ты не понимаешь. Не знаешь даже, кто спровоцировал. И вот уже ночью в твой сон врывается огромный иссиня-черный зверь, который окутывает своим теплом, преданностью и чувством всеобъемлющего доверия.

– Получается, я могу уйти от Крэйна без вреда для нас с драконом?

– Без вреда для себя, да. Но вот дракону будет… – отец поджал губы, пытаясь подобрать слова помягче. – Ему будет непросто, Санни.

– Что это значит?

Как бы я ни была зла на мужа, его дракону я вредить не желала.

– Это душевная боль. Ее не описать. Но, наверное, она равносильна той, что ты испытала сегодня. Это чувство, что тебя предали. Обида, тоска, непонимание, неприятие и, наконец, гнев.

То есть дракон прочувствует всю ту палитру, и только. А вместе с ним и Крэйн, который всегда подавлял своего зверя.

Была ли я готова избавиться от них? Моя связь говорила, что нет. Что я просто обязана дать ему еще один шанс. Но сколько этих шансов уже было и сколько еще будет? Жить в вечном позоре и с дырой в груди? Ну уж нет!

– Что я должна делать, мама? – с надеждой взглянула на женщину, что дала мне жизнь, и та вытянула руку из отцовского захвата, чтобы встать из-за стола и пересесть ко мне.

Она обхватила мои ледяные пальцы и охнула, с сожалением глядя мне в глаза.

– Алтарь дракона, благословившего вашу связь. Во время брачного обряда вы оба вкусили его эссенцию, дав клятву всегда быть вместе. – Я кивнула, прекрасно помня каждое слово, произнесенное во время ритуала. – Тебе нужно вернуться к этому дракону, вспомнить всю ту боль, что испытала за время совместной жизни, и произнести клятву, приставляя к каждому слову частицу «не».

– Я не буду хранительницей твоего очага, не буду хранить верность и не стану матерью твоих детей? – удивленно перестроила часть обета.

Мама кивнула, и я заметила, что в ее глазах блестят слезы. Я знала, какой сильной она была. Знала, что она всегда идет до конца в любых даже самых безвыходных ситуациях, и всегда стремилась во всем быть похожей на нее. Я даже не ожидала, что она позволит мне свернуть с намеченного пути, и это так…