– Т-ты, – громко выдыхает Коля. Лицо его красное, он задыхается от бешенства. – Ах ты дрянь… Да ты… Как ты смеешь…

Он замахивается на меня, а я даже делаю шаг к нему, чтобы было удобнее бить. Я почти хочу, чтобы он опустил руку, ведь это будет означать, что я не только уколола его с филигранной точностью, но и что он – не мужчина. Он всегда с презрением говорил о мужьях, бьющих жен – «их нельзя считать мужчинами». И я ему об этом напомню.

Но прежде, чем Коля что-то сделает, его за запястье ловит Ян, о присутствии которого я уже успела забыть. Коля охает от боли.

– Ты трахнул мою жену! – брызжа слюнями кричит он на Яна. Наверно, хотел бы в лицо, но брат выше, так что получается куда-то в шею. Я начинаю смеяться, не сдерживая себя. – Я убью вас обоих! Мама бы не одобрила!

И вот тут я сгибаюсь от хохота пополам. Таким гордым тоном это сказано, и так слова не вяжутся с пафосом. Слышу, как и Ян усмехается. Он отпускает Колю, и тот летит по инерции вперед, мимо меня.

А меня несет. Никогда еще я не поддавалась такому ражу. Словно все скопленные за годы эмоции разом прорвались внутрь. Я обхватываю руками сильное предплечье Яна и жмусь к нему, как в плохой мелодрамме. И говорю жалостливо:

– Не бей его, дорогой, ты же видишь, он и так ничтожество.

И тут ловлю взгляд Яна, мигом меня отрезвляющий. Не надо было его трогать. Переиграла. Перешла все грани. Сразу становится страшно – он сейчас швырнет меня в сторону и… Не знаю. Аж мороз по коже.

Ян же вместо этого криво улыбается и неожиданно приобнимает меня за талию, поддерживая игру. Вот только я теперь просто хочу, чтобы это закончилось.

Коля сидит на полу и смотрит на нас во все глаза. Он тяжело дышит. Молчит. Потом подхватывается и бросается к двери.

– Жду твой доклад через полчаса, братишка, – в спину ему бросает Ян.

Дверь Коля за собой не закрывает. Его шаги раздаются стуком на лестнице – понятия не имею, почему он не воспользовался лифтом.

А мы с его жутким братом так и стоим рядом, плечом к плечу.

Я медленно отстраняюсь, не глядя мужчине в глаза. Набираю в грудь воздуха.

– Извините, – за меня говорит Ян с улыбкой. Потом добавляет, видя мое замешательство: – Спасибо.

– Да.

– Прекрасное представление, – иронично тянет он. – Что же сразу мне на шею не бросилась?

– Извините, я не знаю, что на меня нашло, – бормочу я. – Я хотела, чтобы он просто…

– Страдал, – заканчивает за меня Ян. – Могу понять. В следующий раз ко мне не прикасайся. Знаешь, почему я подыграл?

– Почему? – сажусь на диван я. Мне так стыдно, что лицо горячее, как печка.

– Потому что ему это на пользу, – пожимает плечами Ян. – Ты же знаешь, что наша мать мертва? – Дождавшись моего кивка, он продолжает. – Перед смертью она умоляла меня не оставлять братика. Мол, ничего из него путного не выйдет, ему нужна поддержка. Я дал слово. И Ник об этом знает. Жаль, что он не любит тебя. Если бы любил, твое фальшивое признание имело бы шанс хотя бы частично вправить ему мозги. Но он хотя бы считает тебя своей вещью, так что и так неплохо. Может, задумается о чем-то.

– Вы считаете, Колю это изменит?

– Я не идеалист. Маленький шанс, но не нулевой. Так что он не прав: мама бы как раз одобрила. Смотри, он теперь еще загорится идеей тебя вернуть.

Я обхватываю голову руками. Пальцы путаются в длинных темных прядях.

– Мне очень стыдно, – говорю я. – Похоже, до этого момента я еще на что-то надеялась. Представляю, какой несдержанной дурочкой вы меня считаете.

– Чтобы выбрать это чудо в спутники жизни и ничего не замечать, и правда нужно быть слепой.

– А знаете, – признаюсь тихо. – А ведь в обычной жизни он играет в вас. Как он это видит.