– За глупость всегда стыдно.

Тут же раздается громкий стук в дверь. Работники отеля обычно стучат аккуратнее, вежливее. Однако Ян поднимается и идет открывать. Я представляю, что будет, если кто-то из его приятелей наткнется на меня здесь, а потом расскажет Насте… Так что прячусь за занавеску, пытаясь остаться в тени.

– Брат, ты игнорируешь мои звонки! – звучит знакомый голос. Вот только нюансы в нем другие: когда Коля говорил со мной или работниками «Граната», он был немногословен и даже немного высокомерен, а теперь в его голосе проскакивают визгливые, обиженные нотки. – Может, я у тебя случайно в блок попал?

– Не попал, – отвечает Ян спокойно, и я аж вздрагиваю от его тона. Оказывается, со мной Дагаев общался более-менее тепло. – Чего хотел?

– Ну, это, проверить, – мнется Коля. Как непривычно видеть его таким. – У меня сейчас нервы не на месте. Мне бы совет старшего брата не помешал.

– Тратить на тебя свое время я не собираюсь, – ставит его перед фактом Ян. – Оставь себе хоть чуточку самоуважения.

– А не считаю, что это неуважительно, – поднимает нос Коля. На фоне брата он смотрится смешно. Они же совсем не похожи! – Мы же родня. Кто-то считает, что нельзя брать у близких ничего, но у меня такого блока нет.

– Блока? – усмехается Ян. – Да, я заметил.

– Да брось! Тебе меня поддержать ничего не стоит! Ты даже не заметишь с твоим состоянием! Я же не прошу многого.

– Мне это надоело, – ставит точку Ян. Но Коля просачивается в дверь, и старший брат вздыхает.

– Встреча через полчаса.

– Кстати, об этом. Киры не будет. Она приболела, бедняжка, – притворно печально вздыхает Коля. – Очень хотела с тобой познакомиться, да и я ей обещал, что она увидит нашего благодетеля, но не сложилось. Просила передать тебе, что она очень благодарна тебе.

Смех Яна низкий, мелодичный.

– Да ну? – уточняет он, бросает быстрый взгляд на террасу. – Так прямо и сказала?

– Она воспитанная женщина, – вроде бы даже обижается Коля. – Конечно, она благодарна.

Он стоит ко мне спиной. Поэтому я просто захожу в комнату и встаю, надеясь, что в какой-то момент он обернется. Изо всех сил сжимаю губы.

Ян глядит на меня поверх плеча младшего брата и едва заметно кивает.

– Ник, ты сам от себя не устал? – иронично спрашивает он.

– Это как понимать? – взвивается мой супруг.

– Какого совета ты хотел?

– Личного. Я, кажется, влюбился. Всерьез, не как обычно.

Я медленно делаю шаг назад. От моего торжества не остается и следа. Еще шаг – запинаюсь о порог и, размахивая руками, валюсь вниз, срывая занавески, чуть замедляющие мое падение. Коля не делает ко мне и шага, а вот Ян успевает помочь мне – подхватывает под спину, ставит на ноги.

– Кира, – округляются глаза Коли. – Ты еще какого черта здесь делаешь?!

.

Мне глаза застилает бешенство. Я вообще не думала, что способна на такое.

– А что? – выступаю вперед. – Почему мне тут и не быть? Раз уж все, что как будто принадлежало нам, на самом деле было твоего брата? Почему бы мне не решить, что он – настоящая моя любовь, а не ты? Ты же влюблен? Какая тебе разница?!

Я вижу, как Коля ошарашенно отступает. Не горжусь этим, но знаю, куда бью: ему больно. Но, разумеется, не потому, что он любит меня. Нет, я давлю на эго, которое раньше не просто не трогала, а носилась, лишь бы не задеть. Я точно знаю, что нанесет ему еще большую рану, и цежу презрительно:

– Ты вообще не мужчина по сравнению с ним. Хорошо, что я поняла это хотя бы сейчас. Ты жалок. Убирайся к своей великой новой любви. Смотри только, чтобы она, как я, верила тебе без оглядки. Подожди-ка… – делаю вид, что что-то поняла. – Ты поэтому предпочитаешь девочек помоложе? Чтобы проще было им лапшу на уши навешать, что ты крутой владелец ресторана? Тогда держу пари, твоя возлюбленная – Катя, да? Ей как раз восемнадцать.