Злость, бессильная, но безумная по силе, швыряет меня к нему, и я впервые в жизни залепляю самую настоящую пощечину своему мужу.

– Ты отвратителен! Ребенка не выпустят из страны без моего согласия!

– Ты в раю, что ли, живешь, родная? – трет щеку, смотрит на меня зло. – Ах да, жила в раю, который я тебе обеспечивал. Мне ничего не стоит вывезти Машу хоть на Марс, а ты можешь ходить по судам годами. Может, и увидишь Машу лет через десять, когда она тебя забудет. Продолжай злить меня, Мара, давай! Я твою цену вообще под плинтус опущу.

– Я тебя ненавижу, – цежу я. – Ненавижу.

– Пошла вон из моей квартиры, – чеканит он. – Завтра на работу можешь не идти. Ни в один институт тебя не возьмут даже полы мыть.

– Пошел ты, Олег Викторович, – бросаю я и вылетаю из кабинета, хлопнув дверями.

Надо что-то придумать. Без денег и связей, которые и так были не особо прочными у меня, а после свадьбы с Олегом и вообще все сошли на нет, мне одна дорога, только к маме. Даже не знаю, что страшнее на самом деле, ночевать на вокзале или ехать к ней.

Швыряю в сумку свои вещи, не складывая, специально сминая их еще сильнее в пику своей педантичности. Толку с нее? Для кого я гладила эти простыни? Для кого? Тороплюсь, потому что чувствую, что истерика вот-вот и накроет с головой, а я не хочу давать ему шанса задеть меня еще больше. Не хочу, чтобы он видел, насколько сильно ему удалось меня разбить. В клочья, на самые крохотные осколочки.

Мчу по коридору мимо его кабинета, сжав зубы до боли в челюстях.

Не осознавая себя, спускаюсь на лифте, выхожу из подъезда.

– Марина, – окрикивает знакомый голос, – погодь.

Оглядываюсь. Даня сидит на лавочке у моего подъезда с пустой бутылкой.

– Ты почему не уехал? – почему-то меня начинает разносить еще больше, когда вижу его. Только не жалей меня, не надо, иначе все, иначе я не смогу успокоиться, не смогу держать себя в руках.

– Сам без понятия, – лыбится и затягивается сигаретой, отчего я вздрагиваю. – Он тебя обидел?

Смотрю на него мгновение и плотину прорывает. Всхлипываю и тут же зажимаю рот рукой.

– Если я отсюда сейчас же не уеду, я просто не знаю, что со мной случится, – говорю сквозь слезы.

– Поехали, – встает и протягивает мне руку.

– Он смотрит, – я чувствую это затылком, знаю, что будет еще хуже, если я… Хотя куда уже хуже?

– На каком этаже живешь? – спрашивает со своими разбитными интонациями, тянет слова.

– Уже ни на каком, – не беру его ладонь, но иду к машине, хочу скрыться от этого взгляда, убежать.

– Не говоришь, и не надо, – Даня открывает водительскую дверь и зажимает ладонью сигнал.

Держит его включенным так долго, что загораются окна, начинают лаять собаки.

– Пожалуйста, поехали, я прошу тебя, – говорю я, но он не слышит.

Психую, разворачиваюсь и просто ухожу. У меня же даже на метро денег нет, боже…

5. Глава 5. Даня

Бля, ну какого я таскаюсь за ней как последний дебил? Не проще тупо подняться на этаж и разбить этому козлу его самодовольную морду? Да, сука, так бы и сделал, да только ни батя этому не порадуется, ни Марина.

– Да стой ты уже, – срываюсь за ней, хватаю за руку и разворачиваю лицом к себе. – Куда отвезти?

– К маме, – вздыхает она. – Пожалуйста.

– Садись, – прикладываю к губам горлышко, а потом тупо швыряю почти пустую бутылку в мусорку. – Адрес в навигатор вбей.

Сатанею. Даже сам не врубаюсь, почему. На этого урода злюсь, и на нее, и на себя тоже за то, что мычу, как телок, вместого того, чтобы разруливать.

– Давай шмотки кину в багажник, – проговариваю мягче, касаясь ее пальцев на ручке сумки. – Голова как?

– Все хорошо, – отдает сумку, даже не воюет. Бредет к машине.