Зато я смогла отдохнуть. Я просто наблюдала за их беготней, спокойно сидя на лавочке. Главное – не мешать им. Так что, быстро искупав дочку, усадила ее на кровать смотреть мультики. Она сразу же ложится на подушечку и закрывает глазки.

Сто раз спасибо Кире, что умотала эту непоседу. И я могу спокойно делать свои дела, пока моя егоза спит. Стирка, глажка, да мало ли дел. Зато в воскресенье весь день свободна и мы с дочуркой вместе готовим, потом гуляем. Ксеня лихо носится на самокате со стайкой таких же безбашенных малявок. Мамам и бабушкам только за сердце оставалось хвататься.

– Ма! – кричит Ксеня. – Исе!

– Ну нет, – ловлю ее на очередном круге. – Домой. Мыться и спать. Завтра в садик. Понедельник.

– Ууу, – гудит недовольно и поджимает губы.

– Идем, – смеюсь. – Тебе завтра на свою работу, мне на свою.

Пока еще мою работу. Недельку я продержалась. Еще одну и до свидания.

Утром как обычно отвожу дочку в садик. Немного покапризничав, она соизволяет собраться. Но делает все с видом королевишны. Я же еду в офис. И первая половина дня проходит спокойно. Мне бы и эту недельку так спокойно провести, вот только все, моя удача закончилась.

– Ульяночка, – Боров выскакивает в коридор как черт из табакерки, – ты подумала?

– Я... я... – мямлю. Верчу головой. Как назло – в коридоре пусто. – Я не думала, что вы серьезно.

– Так подумай, – протягивает свою руку и гладит меня пальцами-сардельками по запястью. – До пятницы подумай. Я тебе и так на уступки иду. Куда уж тянуть.

Киваю, как болванчик. А у самой сердце грохочет. Едва сдерживаюсь, чтобы не отдернуть руку. Мерзко. Противно. Так противно, что аж тошнота подступает.

Слышу позади себя шаги и Боров отдергивает руку. Сверлит меня предупреждающим взглядом. Чтобы молча стояла.

– Так вот, – взгляд мелких глазенок становится острым. – Пятница – крайний срок. Но можно и раньше.

Сглатываю. Мозги пока в отключке. Зарплата будет во вторник.

– Ты меня поняла? – спрашивает жестко. – Я жду твой положительный ответ. Иначе...

Недоговаривает. Да мне и не нужны слова. Я догадываюсь, что это были бы угрозы. Которые они не преминет выполнить. Киваю.

– Ну и молодец, – резко выбрасывает руку вперед и хватает меня за плечо. – Будешь покладистой и ласковой кошечкой, все у тебя будет.

Окидывает красноречивым взглядом. Наконец, убирает руку и с довольным видом уходит. Выдохнув, прислоняюсь спиной к стене. Ноги дрожат и не держат. Прикрываю на мгновение глаза. В коридоре раздаются голоса и я спешу убраться. Итак, я не успеваю.

Что же делать? Что делать?

Прикрыться здоровьем ребенка мне совесть не позволит. Запросить липовую справку самой? В голове начинают вертеться мысли. На худой конец, можно попробовать отговориться женскими днями, но... тут могут быть варианты.

– Вот же старый хрыч, – выдыхаю. Сжимаю кулаки. Ждет он мой положительный ответ! Настолько самоуверен, что возможность отказа даже не предполагает!

Да вот фиг ему. Если ничего не придумаю, принесу в пятницу с утра заявление на увольнение. Черт с ней, с зарплатой этой!

Возвращаюсь в кабинет и сажусь на свое рабочее место. Ловлю внимательный взгляд Киры. Ее брови в удивлении приподнимаются, но я отрицательно качаю головой. Не хочу это обсуждать. Решение принято. И от этого даже будто легче становится.

На каком-то злом раздражении дорабатываю день. Ровно в шесть прощаюсь с коллегами и вылетаю из офиса. Спешу добраться до садика. Спешу забрать Ксеньку и обнять свое маленькое чудо. Только из-за нее у меня есть силы и работают мозги.

– Ма! – с громким криком вылетает мой ураганчик и бросается мне на шею так, что чуть не падаю на попу. Целует в щеку. – А я у тебя самая класивая? – спрашивает хитро.