Шикарный торс! Настолько идеальный, даже в сидячем положении без единой складки, что можно получать эстетический оргазм, просто глядя на него.

Но сейчас меня больше волнует сердце чемпиона. Я прикладываю фонендоскоп в нужные точки, пытаясь найти шумы и сбои. Пульс такой быстрый, что реально начинаю нервничать.

Откуда?! Может приступ?!

Одну руку кладу на его шею, прижимая четырьмя пальцами сонную артерию, второй продолжаю выслушивать ритм сердца через фонендоскоп, сравнивая динамические свойства пульса, но ничего не могу уловить. Всё идеально, кроме частоты.

Психую уже на себя и свою тугоухость. Проще выполнить эхо-кг сердца и не мучиться.

Едва собираюсь озвучить принятое решение, как понимаю, что ладони Сириуса покоится на бёдрах, только уже моих.

От шока, что я этот момент пропустила, у меня едва рот не открылся.

Слышу, что Илья что-то сказал, да только разобрать не могу.

- Что? – хватаюсь за браншу фонендоскопа, выдёргивая оливы из ушей.

- Говорю, Ромашка, твоя взяла.

В смысле?!

4. Глава 3

Илья

Доктор Полина Семёновна оказалась моей утренней сердитой Ромашкой.

Нет, бля, у меня, конечно, были мысли подвалить к начальству с индивидуальной просьбой о зачислении этой нежной блондинки в мою группу реабилитации. Только для начала требовалась узнать хотя бы её имя.

Теперь, сука, знаю и она мой лечащий, но кайфа нуль, ибо Ромашка попалась с метровыми колючками вдоль всего потрясного тела.

И это её «ничего личного» как серпом по моим напрягшимся яйцам и стоящему по стойке смирно члену.

А ещё я могу смотреть на неё бесконечно. Это из серии залипательного – огонь, вода и прочая херня. Иногда таким страдал, но сегодня с утра конкретно припёрло.

Ромашка такая ювелирная. Безумно красивая, воздушная кукла с тонкой почти прозрачной белой кожей, хотя на дворе лето, и эти её невинные лазурные глаза. Хочется схватить, утащить и … долго трахать.

И по ходу с последним пунктом у нас будет очень туго. Вот до противного зубного скрежета. Моего.

И пока я, изображая отморозка с наушниками, думал о наших с ней перспективах, Полина подошла сама.

Я даже обрадовался, несмотря на её обречённый вид. Да только радость быстро сменила агония.

Тонкие пальчики Ромашки легко касались, но причиняли адскую боль. Я же просто смотрел на неё. Как шевелила бровями, пытаясь разобраться с моим диагнозом, как отслеживала все мои реакции.

Напряжённая. Скованная. Несвободная. Не моя.

Всё то, что обычно отталкивает меня от девушки.

А потом Полина просто положила ладошки на мою шею и посмотрела на меня.

И пиздец! Меня в миг накрыло вожделение, что я нахрен разом забыл, что меня там что-то в ней отталкивала.

Она меня осматривает, обжигая пальцами мою, казалось, слоновью кожу, а я мысленно её раздеваю. И тут главное, фейс покер удержать, иначе точно по морде прилетит. Боюсь, трахать её даже мысленно, Ромашка не позволит.

Меня, блять, сдал пульс. Я видел, как дрогнули длинные ресницы, когда её пальчики уловили этот жёсткий ритм. И ждал наезда.

А Полина обеспокоилась. Тревогой засветились её глаза, когда она, нахмурив лоб, кинулась снимать с меня майку. Странно, что после я смог ограничиться только облапыванием её бёдер. Ещё страннее, что доктор Полина ничего не заметила, продолжая пытки своими пальчиками.

Сердце моё нахрен уже зашлось бы, как уже и мозги закипали от невозможности прикоснуться, не будь оно тренированным. Ведь там в коридоре Ромашка не шутила, не набивала себе цену.

Я нутром чую, что нельзя её просто вот так взять и завалить на эту самую кушетку.

- Ромашка, твоя взяла. Убирай руки.

Она не слышит меня, и одной рукой выдёргивает фонендоскоп из уха. Вторая её ладонь по инерции остаётся на моей шее.